— Юля, а почему ты сначала была со мной так холодна? Мне казалось, что я совсем тебе не понравился.
— Я? Холодна? — меня подбросило на постели. — Это ты был со мной так холоден! Мне казалось, ты терпишь меня лишь из вежливости.
— Что? Что? Из вежливости? — Он вдруг затрясся от смеха. — Зачем мне, по-твоему, это надо?
— Ну, не знаю. — Я смутилась. — Может, по работе. И вообще, мало ли какие у тебя тайные планы?
Он от смеха задергал ногами.
— Ты это серьезно?
Я кивнула.
— Тоже мне, журналист. Ты должна быть наблюдательней. По-моему, было совершенно ясно, что я хочу провести рядом с тобой весь Лесин день рождения. А ты сперва начала упоенно танцевать с каким-то уродом, а потом вообще смылась. К какому я должен был прийти выводу?
— К такому, что ты недостаточно ясно мне намекнул о своих намерениях! — Я даже рассердилась. — Хотел провести вечер со мной, и проводил бы, а не обнимался со своей блондинкой!
— Какая еще блондинка? — он захлопал глазами.
— Ах, ну да! Извини! У тебя ведь их много! — Меня начал охватывать нешуточный гнев.
Приподнявшись на локте, Марк с интересом уставился на меня.
— Юля, это что, уже сцена ревности?
— Нет. Выяснение обстоятельств. Хочу все точки над всеми «i» расставить.
Он озадачено хмыкнул.
— Ну, если для тебя это так важно, изволь. Первая блондинка — жена моего друга. Если ты помнишь, он рядом стоял. А вторая — сестра моего другого друга. Мы с ним вместе за столом сидели. Отношения со всеми у меня сугубо платонические, я бы даже сказал, чисто дружеские.
— А с Катей?
— С ней — уже платонические. Ошибка. Не молодости, конечно, а зрелости. Но мы давно с ней просто друзья.
— Она, по-моему, так не считает.
— Ее проблема.
— А интересно, я скоро стану очередной ошибкой твоей зрелости?
Судя по тому, как потемнели его глаза, на этот раз рассердился он.
— Если ты будешь задавать такие вопросы, то очень скоро.
Тон его мне не понравился.
— Вот, значит, как.
Но он вдруг крепко прижал меня к себе.
— Юлька, давай прекратим, иначе поругаемся. Многовато для одного дня. Да я сейчас вообще уже мало что соображаю от усталости.
— Тогда спи, — сказала я.
Глаза его послушно закрылись. А вскоре и мои тоже. Сама не заметила, как заснула.
Разбудило меня яркое солнце. Я глянула на часы. Девять! Ну мы и проспали! Точнее, Марк еще крепко спал, причмокивая во сне губами. Я усмехнулась. Вот так суровый начальник! Кстати, ему же, наверное, на работу надо. Он ничего мне вчера не сказал. Будить или нет? Но он так сладко спал, что рука не поворачивалась его тормошить.
