— На все воля Дьявола, хозяин, — дипломатично ответил я. — Институт брака, безусловно, есть дело рук его, ибо ничто иное в большей степени не доводит человека до безумия, как невозможность спариваться со всем, что попадается на его жизненном пути. Даже самый благочестивый христианин, стоя перед, прошу прощения за эту непристойность, церковным алтарем, нет-нет да и уличит себя в потаенных сомнениях. «И с этой женщиной я должен буду спать всю оставшуюся жизнь? Никаких больше хористок, веселых белошвеек и соседской жены, что заглядывала раз в неделю одолжить щепотку соли?» Подобные размышления, хозяин, есть первые шаги по пути Зла, поворачивающие прихожан на тропу Бытового Насилия и Бессмысленного Нарушения заповеди «Не возжелай жену ближнего своего».
— Стало быть, Фритц, несмотря на свой холостой образ жизни, ты признаешь, что брак, будучи делом рук Дьявола, есть явление достойное похвалы?
— Да, хозяин. Именно так.
Граф взволнованно вскочил со стула и подошел к окну, откуда открывался великолепный вид на утопающие в буйстве грозы горы.
— Я намерен жениться, Фритц.
Молния ударила где-то рядом с замком. Гром оглушил меня на несколько мгновений, а затем вдруг все стало очень тихо — даже дождь поумерил пыл, словно прислушиваясь к разговору. Пластинка закончилась, и патефон лишь тихо шипел.
— Очень хорошо, хозяин, — сказал я. — Смею ли я напомнить вам, что вы уже женаты?
— Смеешь, верный мой Фритц, смеешь. И заверяю тебя, что я не забыл об этом не на секунду, ибо забыть такое вряд ли возможно. Я намерен убить свою жену, дабы без помех вторично сочетаться узами брака с молоденькой американкой, автомобиль которой, как я вижу, прямо сейчас движется по дороге к нашему жилищу. — Хозяин резко развернулся, впившись в меня взглядом. — Что ты об этом думаешь, Фритц?
— Карета, запряженная четверкой испуганных лошадей, была бы более подходящим выбором, хозяин.
— Нет-нет, что ты думаешь о моем намерении убить Графиню?
— Правила этикета не запрещают вам убивать домочадцев, хозяин, хотя и оговаривают, что подобные действия следует проводить с должным уважением. Хорошее предательство и жесткое убийство всегда вызывают одобрение.
— Я рад, что ты так это воспринял, Фритц. По правде говоря, у меня словно камень с души свалился. Не хотелось бы лишиться хорошего слуги из-за несущественных разногласий.
— Благодарю, хозяин, — я поклонился. — Если позволите, я отправлюсь встречать нашу гостью. Устрою ее в одной из гостевых комнат, и прослежу за тем, чтобы она не столкнулась случайно с ныне здравствующей хозяйкой замка.
