— Кто здесь?!
Забурлила вода. Настороженно вскинулись рогатые чешуйчатые головы.
— Это я, — сказал Варан без голоса. Нила долго молчала. Змейсихи, успокоившись, снова ушли под воду.
— Я сказала хозяину, что за тебя подежурю, — Нила закусила губу.
— Спасибо.
— Я их почистила, покормила… Убрала…
— Извини.
— Где ты был?! — шепотом выкрикнула Нила. Варан скрестил ноги, оперся локтями о колени и начал рассказывать.
— Значит, их казнили, — сказала Нила, когда он закончил.
— Их просто увели в тюрьму.
— Их казнят до рассвета. Закон сезона: подозрения в разбое достаточно. Если просто возьмут в подозрительном месте за подозрительным делом — вздернут без суда.
— Но меня тоже взяли…
— Ты поддонок, это другое дело. За тебя отец ручился, соседи тебя знают. Ты весь на виду… как и этот твой, Гелька. А эти двое — чужие?
— Да.
— До рассвета повиснут.
Сделалось тихо. Потрескивал жир в плошке.
— А почему ты сразу не пошел к начальнику стражи? Не сказал, что видел?
— Не видел ничего… Кто-то на кого-то напал. Вот и все.
— Надо было пойти хотя бы с этим.
— Надо было, надо было!.. — Варан ударил кулаками по коленям. — Тебе какое дело вообще-то?
— А вдруг у них сообщники остались, — не обращая внимания на его обидный тон, сказала Нила. — Ты говорил, еще был парень. Он-то куда делся?
— Не знаю.
Снова сделалось тихо.
— Никуда не ходи, — по-деловому серьезно велела Нила. — Сиди здесь. Кручинка хоть и подлая, но своих в обиду не дает. Сиди здесь, а я узнаю, — она неловко выбралась из гамака. На ней были все та же рубаха и все те же штаны с самоцветами, Варан мельком подумал, как неудобно в них спать.
— Куда ты пойдешь?
— Не сирота, слава Императору, — Нила жестко усмехнулась. — К кому надо, к тому и пойду… А ты носа наружу не кажи!
И, небрежно прибрав волосы, зашлепала вверх по винтовой лестнице.
Варан уснул на рассвете, и снились ему крыламы. Во сне он тыкался лицом в жесткие белые перья, а проснувшись, обнаружил, что на щеке отпечаталась сетка гамака и что Журбина с Кручиной нетерпеливо кружат по гроту — желают завтракать.
Он накормил змейсих и впервые почистил, весь при этом вымокнув и изгваздавшись. Потом взялся за сачок для отлавливания испражнений; как назло, именно за этим грязным делом его застала вернувшаяся Нила.
На ней была юбка до пят и блуза с короткими, по моде горни, рукавами. Гладкая высокая прическа делала наездницу на змейсах старше, величественнее и строже. Варан даже растерялся — говорить ей по-прежнему «ты»? Или все-таки «вы»?
