— Что вам надо?
— Там расскажем, — сказал светлобровый уже с раздражением. — Ну что, пойдешь добром — или сразу в мешок тебя?
Далеко, на материке, о котором рассказывали Варану плотогоны, человек может убежать и затеряться. А с Круглого Клыка бежать некуда.
Варана привели в бухту, уставленную купальнями, как праздничный стол — стаканами. В купальнях — простых, и вертящихся, и с фонтанами — резвились, ни на что не обращая внимания, холеные заморские гости. Плавали почти нагишом, бесстрашно подставляли шкуру солнцу, ныряли с вышек и катились по деревянным желобам на скользких ковриках. Ели и пили тут же, в плавучих харчевнях; Варану стало страшно жаль себя. Люди живут и любят жизнь, а он, Варан, может быть, видит небо в последний раз. За что?!
— Садись в лодку, — сказал разбойник по-прежнему уголком рта. В том, что это именно разбойник, сомневаться не приходилось.
В лодке уже сидел еще один, плечистый, совершенно лысый. И рядом с ним, скорчившись и обхватив живот, — Варанов знакомый, молодой рыбак Гелька, в сезон обносивший купальни жареными улитками.
Смуглый подросток оттолкнул лодку от причала. Остался на берегу. Быстро зашагал прочь.
— Вы, оба, — лысый разбойник кивнул Варану и Гельке. — Беритесь за весла, и чтобы не отлынивать!
Гребли молча. Лысый правил рулем, светлобровый сидел на носу. Варан, обернутый лицом к корме, смотрел, как отдаляется берег, как лысый скручивает себе трубочку дорогущего заморского табаку, как с удовольствием затягивается… Миновали чей-то ковчег, уродливый и кособокий рядом с настоящими морскими кораблями. Миновали команду рыболовов, тянущих одну сеть тремя большими педальными лодками. Никто не смотрел на устремившуюся в море лодку — двое мужчин и двое парней идут, вероятно, на вечерний промысел…
Тот, что сидел на носу, взялся насвистывать.
— Заткнись, — сказал лысый. — Примета плохая.
— Иди к Шуу со своими приметами.
— Сам иди. Я предупреждал…
И снова молчание.
Когда берег, корабли и ковчеги, рыбаки и купальни остались далеко позади, лысый велел сушить весла. Варан и Гелька — у того от страха нестерпимо болел живот — оказались сидящими рядом, лицом к лысому, с белобровым за спиной. Варан все норовил обернуться.
— Не верти головой… — бросил лысый. — Кто из вас, подлецов, по ночам купаться любит?
Варан и Гелька молчали.
— У меня по ночам работа, — тихо сказал наконец Варан. — Змейсов сторожу.
— А ты?
Гелька стучал зубами.
— Ладно, — сказал лысый. — Ты, — он ткнул пальцем в Гельку. — Давай ори что есть силы: «Стража! Убивают! Грабят! Сюда!»
