– Нет.
– И вы не спрашивали?
– Зачем мне терять такой заказ? После выполнения этого дела я мог бы уйти на пенсию.
– Сколько людей работают на вас в Европе?
– Человек сорок пять. Среди них есть исполнители и осведомители. Полный список я вам уже составлял.
– Кто такая Бачиньская?
– Мой близкий друг. Олеся Бачиньская. Она считалась кем-то вроде моего личного пресс-секретаря. Если сможете ее найти, передайте, чтобы она не возвращалась в Брюссель. Там ее обязательно найдут и убьют. Она видела Андрея Михайловича.
– Откуда и как к вам поступали деньги?
– Частично привозили наличными, частично присылали из Цюриха обычными переводами, так же — из Нью-Йорка, из «Сити-банка».
– Как можно вычислить Гейтлера?
– Вас все время интересует этот вопрос. Я не знаю.
– Как вы считаете, кто стоит за вашим заказчиком?
– А вы не знаете? — устало вздохнул Дзевоньский.
– Вы не ответили на мой вопрос.
– Думаю, достаточно состоятельные и влиятельные люди. Для которых, с одной стороны, сто миллионов долларов не деньги. А с другой — им очень мешает ваша нынешняя власть. Я не знаю имен, но думаю, что их всегда можно вычислить. Не у каждого человека есть лишние сто миллионов долларов на убийство президента такой страны. И не каждый решится на такое.
– Как найти Гельмута Гейтлера?
– Искать повсюду. Он может находиться в соседней комнате. Или слушать нас, устроившись где-то рядом. Мне иногда становилось страшно в его присутствии.
– Кроме вашего головного офиса в Брюсселе, где у вас еще были представители?
– В Варшаве и в Нью-Йорке. Телефоны и адреса я вам уже дал. Но эти люди не имеют к нашему делу никакого отношения. И я думаю, что их не будут убивать. Они не знали о моем визите к вам. Хотя нет. В Варшаве знали, но без подробностей.
– Как найти Бачиньскую?
– Ее тетка живет в Чикаго. Там большая польская община. Можно найти через нее. Телефон я помню…
– Назовите, — потребовал Машков.
Дзевоньский пробормотал номер телефона. Машков удовлетворенно кивнул.
– Судя по всему, память у вас работает превосходно. И наше лекарство никак не превращает вас в дебила. По-моему, наоборот, освежает вашу память.
– Это временная эйфория, — предположил Дзевоньский, — а потом может наступить спад.
– Не наступит. У вас были знакомые в Москве?
– Да. Я приезжал к вам раз десять. Список я составил еще в первый день. Но если вы думаете, что я мог попросить помощи у кого-то из бывших знакомых советских офицеров, то ошибаетесь. Я понимал, что этого нельзя делать ни при каких обстоятельствах.
