– Мы пропускали ее, когда там была делегация Государственной Думы, — тихо сообщил Лугаев. — Я думаю, ничего страшного не случится. Даже если у нее спрятана базука под плащом.
– Хватит! — поморщился Гринько. — Я понимаю, что она ничего не сделает, но у нас приказ.
– Я сам доведу ее до монумента и обратно. И она сразу уйдет, — предложил Лугаев. — Между прочим, эти люди сражались и за наше будущее.
– Черт возьми! — не выдержал Гринько. — Не делай из меня подлеца. Проведи ее, и пусть она положит цветы. Только быстро. В концов концов, это действительно их праздник.
Гринько отошел от них. Лугаев повернулся к женщине. Взял ее под руку и бережно повел к могиле Неизвестного солдата. Стрельнев остался на своем посту. Все видели, как капитан милиции ведет старую женщину с букетом цветов. До назначенного срока появления главы государства было еще далеко. К тому же капитан крепко держал ее за руку. Под взглядами сотен проверяющих они медленно шли по дорожке. Лугаев обратил внимание, что букетик традиционно обвязан проволокой. Она так всегда делала, вспомнил он. Когда они наконец подошли, Самойлова стиснула его руку и, тяжело дыша, переложила цветы в другую ладонь. Затем потуже затянула проволоку на букетике и бережно опустила гвоздики на бордюр. После чего вытерла набежавшую слезу и отошла, чуть споткнувшись.
– Пойдемте, — Лугаев опять взял ее под руку.
Обратно она шла быстрее, даже держалась стройнее, словно, выполнив свой долг, помолодела. Он довел ее до поста.
– Может, вас проводить? — улыбнулся капитан.
– Нет, — ответила она, — я доберусь сама.
В этот момент рядом с ними появился Дронго. Богемский разрешил ему прийти сюда ранним утром, чтобы лично присутствовать на церемонии возложения цветов. Разумеется, Дронго тоже не разрешили пройти через сад. Они вместе с Богемским подошли к Стрельневу.
– Что происходит? — строго спросил генерал.
– Все нормально, — ответил Стрельнев, — капитан Лугаев провел одну старую женщину, чтобы она оставила свои цветы. Мы ее давно знаем. Она фронтовичка, живет где-то здесь рядом. Просто положила цветы и ушла, чтобы не мокнуть под дождем. Лугаев все время держал ее за руку.
Дронго посмотрел вслед уходящей женщине, потом в сторону монумента. И снова — на удаляющуюся фигуру. Рост. Рост почти невозможно изменить. А эта женщина точно такого же роста, как Рита Хайден. Но офицеры оцепления сказали, что давно ее знают.
– Сколько лет вы здесь дежурите? — поинтересовался он у Стрельнева. — Конкретно на этом месте?
