Машина мягко затормозила. Мы вышли из автомобиля и направились к дому. Я посмотрела на часы. Если сегодня я не приеду в контору, Розенталь решит, что я слишком много времени уделяю этому делу. И будет прав. Не могу же я ему рассказать, что утро началось с того, что меня чуть не обвинили в самоубийстве подростка. И если бы не эти двое случайных таджикских строителей, вполне возможно, что родные Антона обвинили бы именно меня в его смерти.
Мы вошли в дом и поднялись на четвертый этаж. Часы показывали уже половину первого, когда мы позвонили в квартиру Васадзе. Нам долго не открывали. И никакого шума за дверью не было слышно. На двери висела табличка с фамилией Васадзе, так что перепутать квартиру мы не могли. Игнатьев снова позвонил. Прислушался. В квартире, очевидно, никого не было. В этот момент открылась соседняя дверь, и на лестничную клетку вышла молодая женщина с маленьким ребенком на руках. Малыш радостно нам улыбался. Женщина приветливо кивнула и поздоровалась.
— Добрый день, — ответил ей Игнатьев, — извините, что я вас задерживаю. Вы не подскажете нам, где сейчас могут находиться жильцы этой квартиры?
— Обычно они приезжают домой к перерыву, — любезно сообщила соседка. — Если вы немного подождете, то они скоро будут. Георгий Леонидович работает в соседней больнице, в двух кварталах отсюда. Он всегда приходит обедать домой.
— А их сын? Когда он бывает дома?
— У них два мальчика, — улыбнулась соседка. — А вы откуда? Из нашего домоуправления? Насчет смены счетчиков?
— Почти угадали, — улыбнулся Денис Александрович. — Значит, если мы их немного подождем, то скоро увидим?
— Конечно. — Женщина вызвала лифт и вошла с ребенком в кабину.
— Я думал, что в Москве уже не осталось таких людей, — признался Игнатьев, когда кабина лифта пошла вниз. — Она все еще доверяет незнакомцам, первой с ними здоровается, ничего не скрывает. Сейчас люди стали замкнутыми, недоверчивыми, озлобленными, вечно суетятся, спешат, обманывают, ненавидят друг друга. А тут такая доверчивость. Мы ведь могли оказаться жуликами или бандитами.
— Не все еще люди сошли с ума, — согласилась я с ним. — Иногда встречаются и такие. Вы знаете, а я ведь уже познакомилась с этим «санитаром», к которому ездили ребята. Вы не поверите, но это обычный психолог, который живет на первом этаже в самом типовом доме. И принимает у себя всех ребят, которые успевают до него добраться. Вместе со своим другом-наркологом он помогает им. Можете такое представить? Оказывается, есть еще альтруисты. Если бы я своими глазами его не видела, если бы сама с ним не разговаривала, то в жизни не поверила бы в существование такого человека.
