Я всегда удивляюсь, когда читаю детективы. Преступника изобличают, гениальный сыщик торжествует, справедливость восстановлена. И никто не обращает внимания на другие детали, которые так же важны, как и расследование преступления. А что стало с родственниками жертвы? Как они перенесли потерю и смерть близкого человека? Удовлетворено ли их чувство справедливости? В Америке родственникам погибшего разрешают смотреть, как убийцу казнят на электрическом стуле или делают ему смертельную инъекцию. Ну с жертвами все ясно. По всем законам жанра мы на их стороне. А как быть с преступниками?
Итак, сыщик их изобличил. Все ясно. Их арестуют и передадут в руки правосудия. А так как гениальный сыщик нашел все доказательства, решение суда будет однозначным. Преступника осудят, может, даже дадут ему пожизненное заключение. В большинстве стран Европы смертная казнь сейчас отменена. Роман на этом заканчивается. Детективный фильм тоже. Преступник изобличен, закон торжествует. А дальше? Кто-нибудь представляет страдания родственников этого преступника? Его жены, если она у него есть? Ведь ее мужа осудили пожизненно, иногда без права помилования. Как ей быть? Или его детям? Какими они вырастут, зная, что отец будет сидеть в тюрьме, пока не умрет? А его родители, а все остальные родные и близкие? Вот о такой плате никто и никогда не пишет. И вообще каждая человеческая жизнь связана с другими жизнями тысячами невидимых нитей. Потянешь за одну — оборвешь десятки других. Поэтому я сидела и слушала, как кричала Медея. Ей было больно, очень больно. А я адвокат их семьи и обязана все это слушать. И никто за меня этого не сделает. Наконец Медея повесила трубку.
Я еще раз растерянно взглянула на Игнатьева.
— У каждого своя работа, — резонно заметил Игнатьев. — Я собираюсь к ребятам в школу, поговорить с их классным руководителем. Хотите, поедем вместе?
Сердюков повернулся к нам.
— Я на стройку, — сообщил он. Очевидно, мое присутствие его тоже особенно не радовало.
— Поеду с вами, — кивнула я Денису Александровичу. Может, мы действительно сумеем узнать что-то новое. Откуда мне было знать, что этот длинный день только начинался…
Можете не гадать, что я сделала позже. Перезвонила Левчеву. Он уже тоже все знал. Я поняла, что профессор не может со мной разговаривать. Он был дома, и я слышала, как кричала его супруга. Она, видимо, все еще надеялась найти своего сына. Но после убийства Антона поняла, что ее иллюзии тщетны. Это уже не детские игры и даже не страшная болезнь. Если вы связались с этим миром, то должны быть готовы ко всему. Оборот наркотиков во всем мире превосходит бюджеты крупных государств, а люди, зарабатывающие на этом, не захотят отказаться от своих миллиардов. Я извинилась перед Левчевым и пообещала перезвонить позже. Убирая аппарат в сумочку, я опять подумала о семье Антона Григорьева. Представила, как они, должно быть, меня ненавидят. Ведь им может показаться, что это я спровоцировала бегство их Антона из дома, которое закончилось его убийством. Мне даже стало страшно оттого, что именно они обо мне думают. И несчастный дедушка, который так хотел вырастить из внука свое подобие, заменить ему отца, и его мать, и старшая сестра… Я помотала головой, чтобы отогнать эти мысли и не сойти с ума. У Кости тоже есть семья: отец, мать, старшая сестра и даже сводный старший брат со своими детьми. Они тоже все переживают. Я ввела бы специальный закон, по которому за распространение наркотиков среди несовершеннолетних давали бы минимум двадцать пять лет тюрьмы без права помилования. Вот тогда, может, кто-нибудь задумается.
