— Я помню этого мальчика, — сказал он, — Костя два раза был у меня. Да, это он. В очень плохом состоянии. Я даже думал вызвать «скорую». Один раз приехал мой друг нарколог и сделал ему укол. Во второй раз Костя сразу уснул. У мальчика были очень большие проблемы.
— Какие проблемы?
— Он перешел на внутривенные уколы. Это последняя стадия. Оттуда уже не возвращаются. Я хотел бы вас успокоить, но не могу. К сожалению, не могу. Ему уже невозможно помочь. Почти невозможно.
— Он сейчас у вас?
— Нет. Мы его не видели уже давно. Достаточно давно. Дней десять.
— И невозможно узнать, где он сейчас находится? Вы же понимаете, что его родители в таком состоянии…
— Понимаю, — помрачнел Викентий, — я даже не знаю, что нужно говорить в таких случаях. Родителям и без того очень тяжело. Но не обращать на мальчика внимания, когда он в таком состоянии…
— Они часто бывали в командировках, — попыталась я что-то объяснить, хотя понимала, что объяснить ничего невозможно.
— Вы полагаете, что это оправдание?
— Нет, — убежденно произнесла я, — но сейчас я меньше всего склонна к обвинениям. Они в отчаянии. Я пытаюсь найти их сына.
— Разумеется, вы правы. Я думаю, нужно поговорить с его друзьями. Мне кажется, что он стал таким не просто так, а под влиянием какого-то события в его жизни. Шокового события. Возможно, смерти кого-то из его близких. Как у него с родителями — все в порядке?
— Да. Отец, мать, старшая сестра учится в Нью-Йорке. Старший сводный брат — известный хирург в Санкт-Петербурге. Он его брат по отцу. Нормальная семья.
— Я с ним разговаривал. Он не пытался мне ничего рассказать, а я полагаю, что давить в подобных случаях неправильно. Но чувствовалось: его что-то угнетало, какое-то событие. Может быть, преступление, невольным свидетелем которого он стал? Вы сказали, его отец известный искусствовед?
— Да, Георгий Левчев. И мать тоже икусствовед. Я не думаю, что в его семье могли произойти какие-нибудь криминальные события.
— Значит, не в семье…
Кто-то позвонил в дверь, и Викентий, извинившись, вышел в коридор. Ошеломленная, я сидела на диванчике и пила кофе. Неужели есть еще такие люди? Неужели встречаются еще альтруисты? Это в наше-то время, когда ни у кого нет ни совести, ни идеалов? Затем вдруг устыдилась, что сижу в доме такого человека и рассуждаю как циник. Значит, есть такие люди. Значит, еще не все потеряно. И не нужно так беспокоиться за наших детей, если они приходят именно сюда. Выходит, нашли человека, которому доверяют больше, чем собственным родителям. Но какая трагедия могла случиться с Костей? Что за надлом, о котором говорит Викентий? Но наверное, он правильно почувствовал состояние мальчика, ведь он психолог. Эльвина тоже говорила, что Костя начал меняться в последние месяцы. Почему? Что произошло с мальчиком из очень благополучной семьи? Что именно? И куда он так внезапно исчез?
