Сам он так и не женился. Даже не пробовал. Зачем? Что за твари бабы, Иван, спасибо Викуле, понял еще в четырнадцать. А дети как продолжение рода его не интересовали.
Ваня Пылеев успешно окончил педагогический институт. Без проблем, по зрению — спасибо эксперименту с жесткими контактными линзами — откосил от армии. И вернулся уже учителем в родную школу.
В выборе профессии не сомневался: главное, что он действительно любил рассказывать интересные истории. И уж ученикам, школьникам, в отличие от ветреной Вики, приходилось его слушать — у них просто не было альтернативы.
Жизнь пошла если не счастливо, то гладко. В педагогическом коллективе Иван Адамович был на хорошем счету, дети его любили, а старшеклассницы и вовсе частенько теряли голову от романтичного, глаза под толстыми стеклами очков, историка. Но он, разумный и ответственный человек, конечно, был непреклонен. Лишь изредка — когда среди учениц оказывалась очередная светленькая, невесомая, с точеной фигуркой Вика – сердце слегка щемило.
…Иван Адамович бережно хранил выпускные фотографии, начиная с той, где десятиклассником был он сам. А вечерами, когда все дела переделаны и наступал и поныне любимый им сумрак, любил просматривать свои архивы. Вглядывался в напряженные и торжественные лица выпускников. Вспоминал. Усмехался. Что-то бормотал себе под нос. Они все — его подопечные. Он их всех в какой-то степени взрастил. Воспитал. Вылепил.
…Сегодняшнего вечера, очередной темноты он ждал с особенным нетерпением. И едва упорное летнее солнце растаяло за крышами близлежащих высоток, предался любимому занятию. Однако нынче Пылеев не просто просматривал — он целенаправленно искал среди карточек свой первый, где был классным руководителем, выпуск. Одиннадцатый «А» 1997 года.
Ага, вот и фотография — уже изрядно пожелтела от времени.
Он наконец выхватил карточку. Поразился, насколько далекими и почти незнакомыми кажутся лица. Да и фамилии бывших учеников в памяти уже стерлись. Ведь сколько лет прошло… Иван Адамович даже засомневался: а есть ли на фотографии она ? Вдруг болела или, когда приходил фотограф, ездила на очередной концерт, или просто отказалась сниматься — ведь всегда была своевольной…
Но нет, девушка, которую он искал, на фотографии была. Юная, прекрасная, светловолосая, стройная. Хотя и звезда, а скромно стоит во втором ряду, с краешку.
Иван Адамович вгляделся в тонкие, благородной лепки черты. Улыбнулся в ответ на ее очаровательную, волей фотографа оставшуюся в вечности улыбку. А потом черным фломастером обвел молодое лицо в траурную рамку.
