– Ты ужинал, – проворчал Джейк, – содержимым бутылки. – Положив толстые куски бекона на раскаленную сковородку, он добавил: – Тебе надо завязывать с выпивкой, сынок. Виски никому еще не помогло решить личные проблемы. Оно только усугубляет их, делает еще невыносимей. Оно мешает человеку трезво взглянуть на вещи.
Уэйд хотел ответить, что прекрасно это понимает, но что он как раз и не желает смотреть на вещи трезво, что он просто с ума сойдет, если сделает это. Однако он ничего не сказал и продолжал молча стоять на пороге. Что касается Джейка, то он был не такой человек, чтобы досаждать другим, поэтому он тоже не стал развивать неприятную тему.
Несколько позже, когда оба уже сидели за завтраком, Джейк спросил:
– Ты поработаешь сегодня вечером в салуне? Джоунс сказал, что он не сможет выйти на работу. Его жена сильно захворала.
– Хорошо, я поработаю за стойкой сегодня вечером, – отозвался Уэйд. – Кроме того, я смогу заменять бармена всю следующую неделю. Но потом мы с Кейном скорее всего отправимся в Форт Ларами, нам надо перегнать туда большое стадо скота в сто голов. Это займет у нас три-четыре дня, не больше.
Они закончили завтрак в молчании. Затем Джейк нацепил шляпу и отправился в Ларами открывать свой салун.
Уэйд тем временем скрутил себе сигарету и снова наполнил чашку кофе. Чувствуя себя теперь значительно лучше, он долго сидел за столом, глядя в окно на то, как восходящее солнце разгоняет клочья тумана, все еще висящие над рекой.
Уэйд уже выкурил сигарету и собрался встать и убрать со стола, когда в открытую дверь он неожиданно увидел подъехавшую и остановившуюся на дорожке перед домом двуколку Джози Сейлз.
– Черт возьми, – процедил он сквозь зубы, – я так и знал, что она примчится сюда, как только взойдет солнце.
Он, словно безумный, надеялся, что после вчерашней стычки он навеки отделался от нее. Как же быть, задавал он себе сейчас мучительные вопросы, как сделать так, чтобы она навсегда покинула его?
Уэйд уселся на край стола, даже не подумав выйти во двор и помочь Джози сойти, с коляски. Щеки Джози пылали от гнева, когда она поспешно шла по дорожке к дому, потому что она прекрасно видела в распахнутую дверь, что Уэйд сидит на столе и наблюдает за ней, не двигаясь с места.
Но когда она ступила на широкое крыльцо, на ее лице не было и тени раздражения или недовольства.
– Доброе утро, Уэйд, – сладко промурлыкала она.
– Утро доброе, Джози. Что тебя привело ко мне в дом в столь ранний час – на рассвете? Уж не собралась ли ты на рыбалку?
