Что касается категорического отказа Бекки принять его помощь, то Рейф не очень огорчался по этому поводу. Он добродушно улыбнулся в ответ на ее слова и сказал:
– Ну и хорошо. Возможно, у отца Тимми это получится значительно лучше, чем у меня. Я, по правде говоря, не очень-то умелый столяр.
Лицо Бекки порозовело от смущения. Может быть она сделала неправильные выводы насчет дальнейших намерений приятеля Шторм? Может быть, он хотел действительно всего лишь помочь ей? Ну хорошо, сказала она себе, она рано или поздно узнает, что у этого мужчины на уме, когда он однажды вечером постучит в ее дверь…
– Ну что, пойдем теперь в дом и выпьем кофе с яблочным пирогом? – весело спросила Бекки, повернувшись к своей подруге. В душе же она в это время лелеяла одну мысль, одно желание. Она от всего сердца желала, чтобы этот обаятельный незнакомец не питал к ней похотливых чувств и не имел на ее счет грязных мыслей. Впервые в жизни она была увлечена мужчиной и ее тянуло к нему далеко не только желание физической близости.
Рейф принялся на все лады расхваливать яблочный пирог Бекки, говоря, что это лучший пирог, который он когда-либо пробовал в своей жизни. Она благодарно улыбнулась ему, а он добавил:
– Двор вашей усадьбы напоминает мне двор у дома моей матери, в котором я рос. Она страшно любила цветы. Причем больше всего – розы. И поэтому напротив крыльца в ее дворике была разбита большая клумба роз. По вечерам, когда мы сидели там, благоухание роз было просто одуряющим.
– Ваша матушка жива? – спросила Бекки.
– Нет. Она умерла уже почти десять лет назад. Сначала из жизни ушел отец, а за ним через пару лет и мать.
Бекки вздохнула и промолвила:
– Тогда мы все трое, тут сидящие, – круглые сироты.
Рейф усмехнулся:
– Однако мы далеко уже не дети. Хотя все равно вы, пожалуй, правы, мы сироты. Но, судя по рассказам Кейна, я все же прожил с родителями дольше, чем вы, лишившиеся их в ранней юности.
Шторм и Бекки кивнули, и за столом на некоторое время воцарилась тишина – обе девушки погрузились в воспоминания о своих умерших родителях.
Лай собаки во дворе и тявканье ее щенков вывели девушек из задумчивости и вернули к действительности.
– Кейн упоминал как-то, что ты хороший объездчик лошадей, Рейф, – сказала Шторм.
± – Я долго занимался этим делом. Мой отец был лучшим объездчиком в Орегоне. Мне было всего восемь лет, когда он начал передавать мне свои знания, учить, как объезжать лошадей и ухаживать за ними.
