Вскоре была установлена палатка Шторм, и внутри нее Джеб повесил зажженный фонарь. Кейн помог Шторм спрыгнуть на землю и сказал:
– Мы с Рейфом отправимся сейчас к стаду, чтобы посмотреть, есть ли у нас потери. Ведь переправа далась животным очень нелегко. Уэйд уже там, он проверяет состояние скота и считает их поголовье.
Так вот, значит, куда он ускакал, думала Шторм, поднимая полог своей палатки и забираясь внутрь. К тому времени, когда она стащила с себя промокшую до нитки одежду и надела сухое нижнее белье, ливень прекратился, перейдя в морось, раскаты грома, прогремев несколько раз где-то в отдалении, наконец совершенно стихли. Уже сквозь полудрему она услышала голос Кейна, сообщавшего Куки, что двух шортхорнцев, по-видимому, унесло потоком, а одного затоптали свои же сородичи.
– Ты можешь разделать его, – сказал брат. – Жаркое на завтрак, что может быть вкуснее!
Аромат жареного мяса разбудил Шторм на следующее утро. Она попробовала повернуться на спину и застонала от боли. У нее было такое чувство, будто ее руки вывихнуты в суставах, кроме того, казалось, что у нее разламывается каждая косточка.
Шторм вспомнила, как буквально висела на хвосте Бьюти, когда их сносило вниз по реке, и она содрогнулась при этом воспоминании. Она была в тот момент, как никогда, близка к гибели. Неожиданно Шторм улыбнулась: как испугался Уэйд, найдя ее полуживой на берегу у кромки воды! Она вспомнила его поцелуй, и ее обдало жаркой волной. Этот поцелуй сказал ей о многом, она поняла, что он любит ее.
– Подымайся, Шторми, – окликнул ее старый Джеб, подойдя к палатке и врываясь в ее грезы об Уэйде, – Куки уже раскладывает жаркое по тарелкам. Давай-ка выходи поскорее, иначе эти обжоры все съедят.
Шторм улыбнулась. В палатке было совсем темно и, сев на постели, она потянулась к одежде, которую вчера разложила для просушки.
Когда Шторм вылезла из своего укрытия, ковбои уже позавтракали и погнали скот дальше. Уэйд только что получил свою порцию мяса с картошкой, а Кейн с Рейфом ждали очереди с пустыми тарелками в руках. Когда она встала за Кейном и Рейфом, Уэйд молча уселся с тарелкой на большой камень и принялся за еду. Она ожидала, что он хотя бы улыбнется ей, скажет хоть одно словечко. Но он всего лишь холодно кивнул, почти не глядя на нее, и начал сосредоточенно резать кусок мяса.
Приподнятого настроения Шторм как не бывало. Неужели поцелуй Уэйда этой ночью и его забота о ней пригрезились ей? Были всего лишь видением, галлюцинацией утомленного разума? Может быть, она получила этой ночью в реке сильный ушиб головы?
