С нынешнего года, как известно всему читающему люду, произошла большая перемена в нашей журналистике вследствие обращения всех правительственных органов в один «Правительственный вестник». Эта реформа не может пройти без благоприятного влияния на журнальное дело уже вследствие только того, что у частных изданий отняты сильные конкуренты, борьба с которыми была решительно безнадежна. Разве можно было спорить, например, с «Русским инвалидом», когда за каждым его словом стоял авторитет всего военного министерства? Если, бывало, какая-нибудь газета поместит на столбцах своих по предмету военного дела статью, хотя бы написанную самим Александром Македонским, следовательно, человеком, вполне компетентным в деле побивания людей, то «Русский инвалид» считал это кровною для себя обидою: как смеет штатская газета рассуждать о пушках и литаврах?
— Все вы говорите чепуху, не зная дела, не понимая, не умея даже маршировать хорошенько! Молчать!
Ну, штатская газета и замолчит. Теперь этого не будет. Теперь можно будет иногда поспорить и с «Русским инвалидом» и сказать ему, что вы смотрите так, только с одной стороны, а мы глядим с других и поэтому видим то, что для вас незримо.
С нового года некоторые столичные издания наши стали видимо улучшаться, иные наружно, другие внутренно. Улучшений можно ждать и еще, так как несколькими тормозами стало меньше. Жаль только, что пока еще не предвидится никаких улучшений в наших провинциальных губернских ведомостях. Что это за газеты и для чего они существуют — один Бог ведает. «Оренбургские ведомости», напр<имер>, отличаются, между прочим, особенным обилием бумаги, не печатанной, а чистой; в «Волынских ведомостях», неизвестно для чего-то, помещаются руководящие статьи по иностранной политике; на «Витебские» и «Калужские ведомости» — страх берет взглянуть во всех отношениях. Благообразнее других «Виленские ведомости», по крайней мере, наружно. Но вообще наши провинциальные органы, как казенные, так и частные, за немногими исключениями отличаются совершенным непониманием своего положения. Если они не ограничиваются только печатанием казенных объявлений (а таких большинство), то ударяются в другую крайность, именно в иностранную политику и перепечатку известий из столичных газет. Какой смысл имеет то и другое в провинциальной газете? Подписчики ее получают столичные издания одновременно с редакциею местной газеты и потому совершенно, как и она, посвящены во все последние новости, которые на другой день должны перечитывать снова в местной газете. Если это делается только ради лиц, не выписывающих столичные газеты, то, право, игра не стоит свеч. Таких лиц наверно немного, и едва ли они окупают расходы редакции. Наполнять же местную газету собственными измышлениями по иностранной политике еще менее имеет смысла. Как бы ни расписывал автор, читатель местной газеты очень мало будет интересоваться его соображениями, зная, что они его личные, до которых никому, конечно, никакого дела нет. Иное дело политического содержания телеграммы, получаемые некоторыми губернскими ведомостями, — такое нововведение безусловно полезное и даже выгодное для редакции провинциальной газеты.
