– И кто тебе сказал, что концерт не состоится?
– Иволгин, мой продюсер. Он-то и уговорил меня выйти на сцену и кривляться вместо настоящей Вики.
– А что с ней?
– Откуда мне знать. Он сразу выложил штуку баксов. Я не стала задавать лишних вопросов. Думала, что это шанс выбиться в люди. А вот оно как все вышло. Слушай, что ты делала в этой гостинице?
Дарья хитро улыбнулась и, прищурившись, посмотрела на Соплю:
– Обслуживала клиента.
– Неужели… Иволгина?
Дарья многозначительно молчала.
– Ну ты крутая!
– С начала этого света мужики не меняются.
– Вот за это надо выпить.
Они чокнулись банками с пепси и сделали по глотку.
– Знаешь, я бы на твоем месте вышла из игры, во всяком случае постаралась бы.
Сопля покачала головой:
– В гостиницу я больше не приду. Нет ничего приятного в том, что, когда ты выходишь из душа, на тебя набрасывается какой-то урод с ножом и лишь полотенце и ловкость спасают тебя. Это не те ощущения, которые хочется испытывать постоянно. Вот я сижу с тобой здесь, в машине, и на душе у меня намного спокойнее, нежели когда я вместе с этой кучей ненормальных, озабоченных только тем, как будут моргать фонарики и как я дрыгаю ножкой. Или ты считаешь, что надо рискнуть и вернуться?
– У тебя деньги есть? – задала Дарья вопрос, на который люди отвечают очень неохотно.
– Ну, если добраться до одного из отделений сбербанка… там у меня есть немного на черный день.
– Вот и хорошо, на дорогу я тебе подкину, обратно пришлешь перевод, если захочешь.
– Ты такая богатая? У меня в сумочке, в номере, осталось двести баксов, этого бы хватило.
– Забудь о деньгах, Ира. Там уже давно все перерыли. Смотри: вначале убрали Вику, теперь попытались разобраться с тобой. У твоего продюсера большие проблемы. Пусть он их сам и решает.
– Откуда ты знаешь? Может, настоящая Вика Апрель еще жива? Просто ее берегут, а меня подставляют.
* * *
Иволгин, услышав шум в коридоре, первым делом почесал комариный укус на ляжке, затем нахмурил брови и, будучи в одних трусах, выглянул в коридор.
Какой-то мужик лежал на ковровой дорожке и судорожно дергался. Уловив запах тухлых яиц, продюсер захлопнул дверь.
Быстренько открыв окно, он принюхался. Нервно-паралитический газ уже натекал в комнату. Не желая разделить участь того, кто лежал в коридоре, он быстренько повыкидывал вещи на улицу, а затем и сам спрыгнул вниз.
Беспокойство за собственную жизнь отошло на второй план, теперь все его мысли были обращены в сторону Иры-Вики.
