Что будет, теперь предсказать легко. Как только создадут новый контролирующий орган, гражданскую, так сказать, полицию, в каждом уездном и губернском городе появятся штатные специалисты, занимающиеся слежкой и выявлением подобных «нарушений». В Москве неправительственные организации не слишком пострадают. У них есть репутация, им приходят официальные западные гранты. Ну, больше бумажек придется оформлять. Ну, лишнюю копию в очередное ведомство отсылать. Не смертельно.
А вот в провинции все будет по-другому. При наличии элементарного желания любые ростки легальной гражданской жизни можно будет вытоптать. Другое дело, что речь идет только о легальной и открытой деятельности. Можно ведь уйти в подполье.
На практике, разумеется, закон будет повсеместно и массово нарушаться. А массовое нарушение закона приводит к его выборочному применению. Что вполне соответствует нашим национальным традициям.
Неправы те, кто говорит, будто отныне будет уничтожена всякая оппозиционная гражданская деятельность. Нет, подавлена будет не всякая оппозиция, а только та, что не санкционирована начальством. В свою очередь оппозиционерам не остается другого выбора, как встать в очередь к представителям власти. «Разрешите милостиво против Вас, Ваше Высокоблагородие, бороться!» - «Ну, уж так и быть, разрешим. Нам не жалко!» - «И смеем надеяться, не откажет Ваше Высокоблагородие в своем милостивом покровительстве?» - «Ладно уж, не откажем!»
Суть принимаемого законодательства состоит в том, чтобы убрать с политического поля всех несанкционированных игроков. Ровно ту же цель преследуют законы о выборах, о партиях, и даже Трудовой кодекс, ограничивающий деятельность альтернативных профсоюзов. В конечном счете об этом же написана и вся столь дорогая либеральной общественности российская конституция с ее удивительными процедурами, превращающими вопрос о вотуме недоверия правительству в голосование о самороспуске парламента.
Это такая «египетская модель демократии». Как говорил президент Египта, «мы не против оппозиции, но только при условии, что она не будет претендовать на власть».
Впрочем, не надо отчаиваться. Ведь самые яростные конфликты, самые отчаянные, смертельные схватки у нас происходят не между властью и оппозицией, а внутри самой власти. А потому отсутствие плюрализма и политической борьбы нам не грозит.
