- Товарищ майор, - начала Михальская, - немцы давно не слышали голоса "небесной фрау".
Она выпустила изо рта комочек дыма, он медленно таял в воздухе. Она рассекла его карандашом.
- Что ж, согласен, - кивнул Лобода. - Поезжайте с писателем. Работы хватит на двоих. И напомните немцам, что вы та самая...
9
Попутчиком нашим оказался майор Бомзе из разведки. Михальская явно нравилась ему. Он болтал всю дорогу, не умолкая.
- Ох, и травит Гушти! Мы хохотали до колик. Геринг, ну, как вылитый...
- А польза от Гушти есть? - спросил я.
- А то нет? Красиво рисует. Память редкая: траншеи, бетонные укрепления - чертова пропасть всего понастроено. Взяли мы его творчество, сверили с данными аэросъемки. В общем совпадает.
- Скоро он освободится у вас?
- Потерпите.
Мои расспросы досаждали майору Бомзе. Отвечая, он смотрел на Михальскую, обращался только к ней. Я умолк.
- Вчера Усть-Шехонский к нам заходил, - продолжал Бомзе. - Из-за Гушти. А повод, собственно, я сам подал. Как-то на прошлой неделе залез в эфир. Переговариваются два немецких радиста. "Как поживает Курт?" Второй радист отвечает: "Нет Курта". - "Что, в отпуск уехал эльзасец?" - "Нет, в другую сторону". - "Куда же?" Тот радист смутился, промычал что-то невнятное, ну, словом, дал понять, что местопребывание Курта знать не следует. Черт его ведает, может, его к нам закинули? Ясно? Усть-Шехонский и прикатил. "Покажите, - говорит, - вашего фрица, надо с ним покалякать". Гушти ведь из Эльзаса. Ничего, все обошлось благополучно. Теперь Гушти проверенный, - засмеялся Бомзе. - Не беспокойтесь.
Майора Усть-Шехонского из контрразведки я знал. Он навещал нас и по службе и в часы отдыха. Держался просто, без многозначительности, пел с Лободой украинские и русские песни.
"Разумеется, нельзя подозревать Гушти, - подумал я. - Мало ли эльзасцев! А главное, съемка подтверждает его чертежи, он не обманывает нас".
"Виллис" одолевал промоины, расплескивал лужи. Сзади доносилось:
- От мужа известие имеете?.. Ах, не замужем?.. Развелись до войны? И не скучно?
Он подсел к Михальской поближе. Она отодвинулась.
Шабурова мы застали в палатке связистов, в бору на берегу реки. Саперы закончили работу, обновленный мост белел, как сахарный. По нему, тяжело громыхая, ползли танки.
Вид у него был кислый, - приезд Юлии Павловны совсем не радовал его.
- Авиаполевую отставить, - сообщила она ему. - Курс меняется.
Охапкин повеселел, увидев Михальскую. К обеду сменил воротничок, пригладил жесткие волосы. Глотая фасолевый суп, вопрошал, может ли женщина с высшим образованием полюбить шофера или, допустим, токаря. Каково мнение капитана Михальской? Всем было ясно: это только завязка - Коля заведет речь о враче Быстровой.
