В чем-то он прав. Привязанности чреваты душевными ранами. Любовь — занятие неблагодарное.
Я глотнул пива и посмотрел на веселую компанию Воздушного Патруля. Пятеро парней в голубых с серебром мундирах веселились за вином и закусками. «Фиолетовая гроза» не закрытое заведение исключительно для пилотов, но мы всегда были тут самыми желанными гостями. Воздушный Патруль и Отряд Воздушного Сопровождения — главные клиенты бара, создающие ему репутацию, а также делающие выручку. Сколько здесь проведено вечеров и выдуто бочек пива и вина! Не сосчитаешь.
Ну хоть кому-то весело, подумал я, глядя на Патруль.
Делились по фракциям мы как-то сами собой, не задумываясь. Вражды между нами не было. Редкие драки между пилотами не выходили за рамки личностных конфликтов, чему хозяин «Фиолетовой грозы» был очень даже рад. Ему не улыбалось увидеть свое заведение ареной битвы двух авиационных кланов.
— А теперь, — произнес Керк, — расскажи мне об Эльзе.
— Я ведь уже…
— Расскажи не так, будто зачитываешь полицейский протокол задержания, — хмыкнул громила. — По-настоящему. И что вообще значат твои рдеющие щеки?
— Какие?
Я чувствовал румянец на своих щеках. Как это Керк углядел его, когда я сижу спиной к свету, сосредоточенному, в основном, в центре залы?
— Ты ведь думаешь о ней, — сказал Керк. — От меня ты мало что способен скрыть.
— Я ничего не скрывал, — ответил я.
— Но нет главного… Драка, это ж надо! Какой должна быть эта Эльза, чтобы Снифити не посчиталась с последствиями и…
Из моей груди вырвался тяжелый вздох.
— Погоди, — прошептал я. — Я тебе все расскажу, только обещай нашим не говорить, что случилось у меня дома. Не надо всех этих разговорчиков. Я и так представляю себе этот кошмар. У нас в звене женщина! Да еще… Мне заранее дурно от мысли, что все мужики начнут бороться за ее благосклонность.
Керк почесал щетинистую щеку.
— Положим, Ноздря не будет. Он убежденный сторонник сексуального разделения.
— Ну, значит, другие, неважно!
— Уговорил. Я буду помалкивать. Просто расскажи мне — как старинному другу.
Я выложил ему все, ничего не утаив. Даже с комментариями. И этим поверг Керка в состояние шока. Отчасти его реакция доставила мне удовольствие.
От осушил свою кружку, рыгнул и спросил:
— Да ты серьезно?
— Что именно?
— Что она красотка!
Мы говорили нависнув над столом, чтобы ни одно лишнее слово не покинуло нашего тесного кружка.
— Ну. А ты думал, я прибегнул к поэтической гиперболе? Ты же сам говорил! Ее взгляд может заставить айсберг превратиться в кипящую лужу, Керк!
