Я повернулся к ней, делая знаки лицом, чтобы она помалкивала и не лезла ни в свое дело. Но, видимо, с мимикой у меня что-то было не то. Блондинку это лишь раззадорило.
— Уважаемая девушка, по всей вероятности, вы близкая подруга капитана Джуля… Это понятно. Но зачем же устраивать скандал? Тем более…
Я засмеялся, но звук получился очень похожим на скрип несмазанной крышки сундука.
— Кстати, — продребезжал я. — Снифити, познакомься, это — Эльза, мой новый пилот!.. Эльза, это Снифити! Моя… близкая подруга.
— Мерзавец! — прошипела Снифити. — У тебя хватает наглости представлять мне эту швабру!
— Я швабра? — возмутилась блондинка. Румянец на ее щеках зардел, словно уголек.
— Нет, ты не швабра… то есть, вы не швабра… Тьфу!
— Ты, мерзавец, обращаешься к ней на «ты»! А я, дура, места себе не находила! Какой кошмар!
— Девушка, вы, по-моему, психическая, — сказала Эльза.
Я заломил руки. Ситуация выходила из-под моего контроля. Хотя вряд ли я контролировал ее с самого начала.
— Так, эта мымра напрашивается, Джуль! — заблажила Снифити. — Кто она такая и что здесь делает?
— Я уже сказал!
— Что ты сказал? Наврал с три короба…
— Точно психическая, — сказала Эльза.
— Может быть, без комментариев? — Повернувшись к блондинке, я состроил страдальческую гримасу.
— Как же! Она меня обзывает, а я должна молчать!
— Оооо!
Снифити ринулась к столу мимо меня. Я не успел ее перехватить. Черноволосый ураган был быстрее.
— Коньяк! Вы пили коньяк! Вот, оказывается, деловая встреча! — завизжала Снифити.
— Пили, — сказал я. — Почему я не могу предложить гостю глоточек для расслабления…
— Расслабления? Все понятно! Я так и знала!
Я попытался обнять Снифити и продемонстрировать ей свою бесконечную, как мне казалось, нежность, но она оттолкнула меня. Когда требовалось, моя красотулька могла быть жесткой и сильной.
Она схватила пустую рюмку и запустила ее в блондинку. Эльза увернулась. Реакция что надо, подумал я не без восхищения.
— Я ей покажу психическую! Я ей покажу! Ишь, вырядилась!
— Чего-о? Это я-то? На себя погляди! Кошка драная!
Невозмутимость Эльзы как рукой сняло. Васильковые глаза превратились в жерла взбесившихся вулканов. Отбросив сигарету, летчица приготовилась к драке. Я подумал, что мне конец. Я слишком хорошо знаю одну и совершенно не знаю другу. И обе превратились на моих глаза в разъяренных фурий, готовых разорвать друг друга на кусочки.
Воздух в комнате сгустился как перед грозой. У меня над головой затрещали электрические разряды.
