- Скажите, как нам повидать главврача больницы? Мы военнопленные, у нас к нему дело.
- Вижу, что пленные, - ответил незнакомец и сделал несколько шагов вниз по лестнице. - Ну, допустим, я главврач.
Он спустился к нам, подошел к окну. Прислушался к смеху за дверями ординаторской, потом повернулся к нам:
- Только я вам сейчас не нужен. Вон дверь, а вон лес...
Это было настолько неожиданно, что мы стояли, но зная, что делать. А Михайлов продолжал:
- Не тяните время. Ваш конвоир может вот-вот спохватиться... Бегите! Как можно дальше. Утром вас встретят...
Он круто повернулся и неторопливо стал подниматься по лестнице. Потом наверху хлопнула дверь и стало тихо.
Первым пришел в себя Сенька. Он сорвался с места, бросился к Симону, потянул за полу рубахи:
- Что же мы стоим?! Быстрее! За мной!
Сенька первым нырнул в низенькую узкую дверь, которая вела во двор больницы. За ним протиснулся Симон, я выбежал последним. Сердце бешено колотилось: "Свобода! Свобода! Наконец-то...". Так тщательно, так долго готовились мы к побегу, разрабатывали столько вариантов, а вот - на тебе! все получилось совсем не так, как предполагали...
Выбежав во двор, мы бросились в противоположную от парадного входа сторону, мигом перемахнули штакетник и побежали к лесу. Я задыхался, не хватало сил, воздуха, сердце работало на пределе...
Но мы оказались способными на невозможное - в состоянии крайнего истощения бежали более тридцати минут. Наконец достигли леса. Петляя между соснами и березами, добежали до оврага, скатились в него и прошли по сырому дну, наверное, не менее километра. И только тогда услышали со стороны города беспорядочные винтовочные выстрелы. Наш конвоир обнаружил побег.
Как нам позже рассказали подпольщики, Ниле удалось продержать немца в ординаторской около двадцати минут. Действовала она по заданию Михайлова. Солдат становился все развязнее, и ей пришлось вырываться от него. Она выбежала из комнаты, сказав, что скоро вернется. Оставшись один, немец вспомнил про нас. Бросился к нянечке. Он тряс ее за плечи, спрашивал по-русски и по-немецки, куда мы ушли. А старенькая нянечка лишь испуганно моргала и разводила руками. Она действительно ничего не знала.
Немец бросился наверх к Михайлову.
- Где пленные?! - спрашивал он. - Куда они подевались?
Михайлов спокойно ответил, что никто к нему не приходил, никаких пленных он не видел, с утра не выходил из своего кабинета. Тогда немец бросился во двор и открыл отчаянную пальбу.
