Пахучая валериана в то время распространена была почти повсеместно. В любой партизанской зоне мы легко находили целые заросли этого ценного лекарственного растения. Но для приготовления лекарств брали только корень. Выкапывали растение в заболоченных лугах, в прибрежных лозовых зарослях, в ольшанике. Корень тщательно очищали от остатков земли, надземную часть выбрасывали, подземную промывали в воде и высушивали.
О ценных лечебных свойствах валерианы говорить не приходится, они широко известны. Достаточно сказать, что кошачий корень (так в народе называют валериану лекарственную) издавна применяется как сердечное, успокаивающее, при нервных заболеваниях, от головной боли, болей в животе, лихорадки, глистов, эпилепсии, тифозной горячки и многих других болезней.
Корневища этого растения мы сушили под навесами или же, если стояли в населенных пунктах, на чердаках. Высушенные корни измельчались, затем из них делали то ли настойки на самогоне, то ли настои на воде. И то и другое на сыпнотифозных больных действовало положительно, особенно при сильных нервных возбуждениях. После нескольких приемов лекарства больные успокаивались, у них устанавливался хороший сон. А он, как известно, могучее целебное средство при любых болезнях.
Вспоминается такой случай. Как-то рано утром я направлялся в хату, где размещались сыпнотифозные больные. Едва поднялся на крыльцо, как услышал неистовый крик. Доносился он из хаты. Я рванул дверь, вбежал в дом и оказался свидетелем следующей картины. Посреди комнаты, полураздетый, с искаженным лицом стоял один из больных с раскрытой бритвой в руке. С криком отчаяния на него наступала сестра, пытаясь отнять бритву. Я поспешил ей на помощь. Защищаясь подушкой, мы набросились на больного, отняли у него бритву, уложили в постель. Почти насильно дали выпить большую дозу валерианы, он постепенно успокоился, уснул.
Медсестра Мария Вежновец рассказала мне следующее. Больной поступил к нам вчера, был почти в бессознательном состоянии, казался совершенно обессиленным. Ночью он не проявлял никаких признаков возбуждения, а утром внезапно стал метаться по койке, потом выхватил из-под подушки бритву, вскочил с постели... Не знаю, чем кончилось бы все это, если бы мы своевременно не обезоружили его.
До сих пор для меня остается загадкой, как у него под подушкой оказалась бритва. После этого случая мы приняли все меры, чтобы в палатах, где лежали больные, никаких острорежущих предметов вообще не было.
