Что было делать Серёге? Отступать с немцами – глупо. Сдаваться нашим – опасно. Попробуй докажи, что крови на тебе нет! Серёга и вправду никого не убил за всю свою службу в полиции. Ну, а дать кому-то по морде кулаком или под зад ногой, – разве это серьёзное преступление?! Но кто там будет разбираться? Предатель, и всё тут! В лучшем случае отправят с кайлом в тундру лет на десять. А в худшем – к стенке! Очень даже запросто, время военное…
Потому-то Серёга переоделся в гражданское, сжёг свою форму и подался в дальнее село, где жили его бабка с дедом по материнской линии. Матери сказал: «Сиди тихо! Спросят: «Где сын?», говори: «На фронте!» А я, если жив останусь, дам знать!»
В селе Серёга, к удивлению своему, обнаружил немало парней призывного возраста, которые сидели по домам, вместо того, чтобы быть на фронте. Многие из них приходились Серёге дальними родственниками. Собственно, удивляться здесь было нечему. Это было настоящее украинское село на самой границе с Полтавщиной. И, как в любом настоящем украинском селе, советскую власть здесь, мягко говоря, не сильно любили. Да и за что её было любить? За коллективизацию? За 33-й год, когда от голода вымерла чуть не треть села? Потому и не спешили хлопцы и молодые мужчины становиться на защиту Советской Родины. Тем более, по всему выходило, что большевикам – конец. Ну, туда им и дорога! Теперь надо было ждать, что принесёт новая немецкая власть.
А немецкая власть оказалась ещё хуже советской! Это признали все, и теперь уже искренне хотели, чтобы Красная Армия надавала немцам по загривку. Но если люди постарше просто ждали, когда вернутся «наши», то Серёгиным сверстникам было о чём задуматься. Все они понимали, что вслед за передовыми частями Красной Армии придут очень серьёзные дяди и каждого спросят: «А ты почему не на фронте?!»
Эта тема горячо обсуждалась на вечерних посиделках. Спорили до хрипоты, а когда уставали, вспоминали о том, что они ещё так молоды, а на улице – прекрасный летний вечер. Пели песни, тискались по углам с девчатами. Серёге в душу запала шестнадцатилетняя Наталочка. Такая вся из себя украиночка: чернокосая, кареглазая, весёлая и певучая. По пятам за ней ходил, а она всё смеялась над ним, особенно над его речью. Серёга, хоть и был наполовину украинцем, изъяснялся по-украински через пень-колоду. Почти каждая его фраза вызывала дружный хохот окружающих. Это не очень его задевало, но Наталкины шуточки были для него, как нож в сердце. Серёга не сомневался в своей неотразимости. Кто из этих селюков мог ему, городскому, составить конкуренцию. Никуда эта Наталка не денется! Ещё немного времени, ещё немного усилий, и он затащит её на сеновал!
