Этот урок не прошел для китихи даром. В наше время воды северной части Тихого океана буквально усеяны сетями с крупными шарами из зеленого или бурого стекла, некоторые из которых достигают почти полуметра в диаметре. На этих шарах можно прочесть названия китайских, корейских, японских, советских, канадских, американских и мексиканских заводов рыболовного оборудования. В шторм стеклянные поплавки отрываются от сетей и отправляются дрейфовать по волнам, приплывая и на «детские площадки» китов. Случается, конечно, что китенок проглатывает такой поплавок – но ни один опытный, внимательный кит не сделает такой ошибки.
Двадцатое ноября; полная луна, стоящая высоко в небе, освещает мир маленького кашалота. Он счастлив, все неприятности прошлой недели забыты.
Ровная поверхность моря, гладкого, как расплавленное серебро, внезапно взрывается, и прежде чем китенок успевает понять, что произошло, над морем вырастает лес теней. Какой-то сверкающий черный гигант всплыл на поверхность, разом выставив в воздух и хвост и огромную пасть, из которой торчат извивающиеся, бьющие по воде, отвратительные на вид щупальца. Это кашалот-самец, хозяин гарема, не на жизнь, а на смерть сражается с кальмаром.
Всего несколько кратких мгновений прошло с тех пор, как кальмар, привлеченный лунным светом, поднялся поохотиться у самой поверхности моря. Гигантским розово-серым призраком он двигался в воде, точно бесформенная пелена, парящая в пустоте, покачиваясь и шевеля тонкими щупальцами; внезапное нападение – и кальмар бросился в отчаянное бегство, последнее в его жизни.
Вода успокаивается, и китенок плывет вслед за самцом, на безопасном расстоянии от него – около сотни метров. Он наслаждается сладостными запахами, разлитыми в воде, и ловит сочные остатки кальмаровой туши. Порой ему приходится нырять за ними, иногда довольно глубоко. Когда китенок опускается в новые, незнакомые ему глубины, мышцы его тела напрягаются, сухожилия болезненно натягиваются, в желудке урчит; он постигает волнующее напряжение всех сил, знакомое любому из хозяев океанских глубин.
За много миль от маленького кашалота от стада самцов, направляющихся навстречу антарктической весне, отделяется кит – он тоже уходит в глубину, но ему уже не суждено вернуться назад. Случай привел его как раз в то место, где между двумя подводными вершинами повис на километровой глубине эквадорский телефонный кабель. Первый сигнал, который получает кит от своих опознавательных систем, кажется ему весьма знакомым: перед ним скользкое, мягкое, упругое щупальце – это, разумеется, кальмар, желанная добыча. Кит хватает «щупальце» зубами и осторожно тянет его. Кабель растягивается, затем внезапно тугим кольцом обвивается вокруг тела кита, намертво зажав его грудные плавники. Кит в страхе бросается в сторону, изгибает тело дугой, пытаясь вырваться. Еще одно кольцо обвивается вокруг его брюха, потом вокруг хвоста. Легкие кашалота горят мучительной болью; перед его затуманенным зрением вспыхивают искры, мир окутывается мягкой тьмой…
