Год Кита | страница 29
Моряки торопливо рубят тросы, удерживающие на палубе другое странное сооружение, похожее не то на лодку, не то на гигантское корыто. Это неглубокие сани шести метров длиной, сделанные из стали и поролона. Сани падают на воду, в них вскакивают четверо моряков, которые уже не раз репетировали предстоящую им сейчас операцию. Они спешно подводят свою странную посудину к хвосту китихи.
День холодный – но капитана прошибает горячий пот. Никогда еще человеку не удавалось поймать кашалота живым. Суждено ли ему стать первым в истории ловцом кашалотов – или линь намотается на винт, обломит лопасть руля? Что если китиха очнется и в ярости набросится на морские сани и утопит его людей? Тут не помогут и их спасательные жилеты!
Капитан качает головой и сплевывает табачную жвачку. Китиха быстро затихает. Дыхание ее становится тяжелым, хриплым. Может быть, доза вещества в ампуле оказалась слишком большой для нее?
И вот воплощается в жизнь план заключительного этапа охоты – результат бесконечных дискуссий, во время которых было выкурено множество сигарет и выпито немало кофе. Ветеринары, механики, инженеры, биологи и опытные моряки – все принимали участие в этих дискуссиях.
Металлические щипцы держат хвост китихи над водой в весьма неудобном для нее положении; под хвостовой плавник подводят сани.
«Быстрей, быстрей!- торопит капитан.- Как бы она не пришла в себя!»
Четверка в спасательных жилетах прыгает в холодную воду; хвост китихи лежит на краю саней. Судно дает задний ход, и щипцы медленно и осторожно втягивают китиху на сани. Все кончено – кашалот пойман.
«Господи, неужели удалось?!»- слышится с палубы. Судно медленно идет задним ходом, не давая нейлоновому линю ослабнуть. Моряки подплывают к саням, продевают тросы в стальные кольца. Капитан подает сигнал, и огромные сани с живым грузом начинают подниматься из воды. Бум, через который перекинуты тросы, опасно наклоняется; палуба судна уже не горизонтальна; бьется о ванту висящее ведерко. Кто-то дергает тросик, соединенный с зажимом щипцов, и они раскрываются; теперь китиха свободно лежит в санях, вращая глазами,- беспомощное, испуганное существо, против своей воли поднятое в чуждый ему мир.
Наконец китиху опускают в люльку, подвешенную на баке; широкий мягкий пояс из брезента и поролона прижимает ее плавники к бокам. В разрыв туч пробиваются лучи солнца. Судно разворачивается и, взяв курс на ост-норд-ост, полным ходом устремляется вперед. Летит радиограмма владельцам «Арены жизни». Сменив промокшую одежду, моряки выходят на палубу и молча окружают китиху, глядя, как медленно поднимаются и опускаются ее бока, как озадаченно ползают по ее высыхающей коже маленькие насекомоподобные существа, как дрожит притянутый к боку плавник пленницы, как блестят ее глаза. Они совсем рядом – кит и человек, теплокровное млекопитающее океана и теплокровное млекопитающее суши, отростки одного древа жизни, которому двести миллионов лет.