Увидев ее впервые в холодный ветреный день у Гнилого пруда, монах навеки потерял покой, с того самого момента сердце его жгли уголья преисподней.
Как во сне глядел он на появившуюся в харчевне Жанну из своей отдаленной цитадели, и глаза его разгорались мрачным огнем.
В дверях возникла хозяйка и жестом подозвала девушку, обе исчезли в полутемном проеме.
Через минуту темноволосая нимфа уже подавала Патрику ужин. Он поспешно отпрянул во тьму так, что дрожащий свет огарка теперь освещал лишь его руки, в жидком сумраке четким контуром обрисовывалась фигура монаха. Лица его девушка не могла рассмотреть, да и не старалась, доминиканец вызывал у нее мистический трепет.
Прикрываясь оловянным подносом как щитом, Жанна двинулась от стола.
– Постой, – окликнул ее Патрик. – Подожди минутку.
Девушка вопросительно устремила на него взгляд.
– Подожди. Дай поглядеть на тебя. Кто знает, быть может, в тебе – мое спасение. Быть может, Господь простит мне грехи in articulo mortis.
– Благородный синьор, право, мне не понять вас…
– Жаль. Подай белого вина.
Жанна поспешно удалилась. С сильно бьющимся сердцем она наполнила кувшин, пальцы мелко дрожали.
* * *
– Вот что, Гийом, – зашептала Жанна. – Мне нужно уйти. Ненадолго. Сама не знаю, что со мной… Я будто в огне. Госпожа Рюйи рассердится, если я не скажу ей. Но мне нужно побыть одной. Пойди в харчевню, подмени меня. На кухне госпожа и малыш Мариа с ног сбились. Гийом, милый… – Она будто споткнулась на полуслове. Молча, просительно глядела она в зеленые глаза горбуна.
Он медленно приподнял фонарь и приблизил к ее лицу. На бледной щеке Жанны замерцала капля. Но это могла быть и капля дождя.
– Не ходи никуда, – пророкотал он своим низким грудным голосом.
– Но мне нужно, Гийом.
– Нет, – он решительно затряс головой. – Если ты чувствуешь себя в опасности здесь, подумай, что может с тобой произойти в такой поздний час в этой чертовой деревне. Мало ли шатается сброду!
– Гийом, как ты не понимаешь! – девушка заломила руки. – Я хочу уйти и уйду. Я прошу лишь о небольшой услуге.
Горбун сделал нетерпеливый жест.
– Жанна, я хочу тебя предостеречь. Вокруг кроется много опасностей для девушки.
– Я буду осторожна, милый. Горбун колебался.
– Ты пойдешь к морю?
– Угу.
– В такую погоду, – он сокрушенно покачал головой. – Я приду за тобой, ладно?
– Да, Гийом, хорошо. Ты знаешь, где найти меня.
Жанна повернулась и заспешила по покатому двору к глухим воротам.
Снова бесшумно чиркнула молния, потянуло свежестью; небо с треском разрывалось прямо над головой девушки; она прошептала короткую молитву и устремилась вниз по склону, то и дело теряя в темноте тропу и путаясь в высокой жесткой траве.
