– Самый быстрый путь к сердцу мужчины лежит через его тщеславие и самовлюбленность, – язвительно произнесла Лес. – А у тебя тщеславия хватит на двоих. Разве ты не видишь, что она просто использует тебя? Есть ли лучший способ продвинуться вперед, чем стать любовницей старшего партнера?
– Она не такая. Ты не знаешь ее так хорошо, как знаю я.
Он словно больно хлестнул Лес этим ответом.
– Нет, не знаю. Но я уверена, что и ты сам не знал до того, как забрался с ней в постель. Скажи мне, Эндрю, ты получил удовольствие? Может быть, мне следует у нее поучиться? Тебе бы это понравилось?
– Прекрати, Лес, – пробормотал он.
– Ну, полно, полно тебе, Эндрю, – насмехалась Лес. – Только не говори мне, пожалуйста, что тебе не понравился бы menage a trois [11]…
– Черт побери, Лес, хватит. – Эндрю вскочил и, пройдя несколько шагов, остановился у камина, полуотвернувшись от Лес. – Ты выставляешь все в таком грязном и дешевом свете.
– Но это именно то, что я ощущаю. – Боль подступала к горлу Лес, делая ее голос хриплым и надтреснутым. – Я чувствую себя дешевой и использованной – униженной. Когда я вспоминаю о том вечере в ресторане… я сидела за столом с ней… с вами обоими… – Закончить она не смогла.
Описать это было почти невозможно. Эндрю и Клодия были любовниками, и эта тайна связывала их вместе. Эндрю оказался предателем. Он лгал, притворялся. В ту ночь он даже был близок с Лес. Вспоминая об этом, она чувствовала себя такой дурочкой. А теперь Клодия знает об Эндрю такие интимные подробности, которые должна знать одна только жена. И это знание каким-то образом унижало достоинство Лес. Она чувствовала, что никогда не сможет посмотреть Клодии Бейнз в глаза, не вспоминая при этом, что Эндрю лежал обнаженный в объятиях этой женщины. Казалось, Лес разом потеряла свою честь, самоуважение и гордость.
– Лес, прости меня. Мне очень жаль, что так вышло. Сколько раз и на какие лады мне надо еще это повторять? – умоляюще произнес Эндрю.
Кажется, мольба эта звучала искренне и даже немного тронула Лес. Гнев, только что извергавшийся горячим гейзером, стих. Лес чувствовала себя совершенно разбитой.
– Что же будет дальше, Эндрю? – спросила она бесцветным голосом, подняв на мужа глаза.
– Я не понимаю, что ты имеешь в виду.
– Ты собираешься видеться с ней опять?
Ее отсутствующий взгляд отмечал серебряные прядки в густой гриве темных волос, ямочку на подбородке Эндрю, мужественные очертания его лица. Красивый, интеллигентный – да, всего этого у него не отнимешь, – но… Ее доверие к мужу пропало. А без доверия все его достоинства казались лишенными всякого смысла. Лес больше не могла смотреть на Эндрю как на мужчину.
