Поприветствовав Мэри, Стэн провернулся к Лес.
– Такое чувство, что вернулось старое доброе время. Я все еще жду, что увижу, как откуда-то из-за твоей спины выходит Джейк.
– Да… – Лес любила отца, но она никогда по-настоящему не уважала его как человека. – Мы провели здесь немало хороших часов.
– А на этот раз ты приехала сюда по печальному поводу. Мне совсем не по душе смотреть, как из этого большого старого дома вывезут все пожитки и заколотят все двери и окна досками. В доме должны жить люди.
– Может быть, когда-нибудь и будут жить. – Но Лес не ожидала, что это произойдет в ближайшем будущем.
– Пойдемте-ка лучше за вашим багажом, пока кто-нибудь его не стащил. Я поставил микроавтобус неподалеку от входа. Да, а денек-то сегодня зябкий, – Стэн Маршалл был любителем поговорить с людьми, с лошадьми, с кем угодно, лишь бы слушали. – Я приказал, чтобы к дому вновь подсоединили телефон, и пригласил пару женщин, чтобы прибрали внутри. Кладовая для провизии забита продуктами. Если вам нужно что-нибудь еще, просто скажите мне.
Вдоль дороги и среди бурых полей безмолвно стояли облетевшие деревья. Их голые ветки, как темное кружево, прихотливо переплетались на фоне низких облаков. Широкие белые изгороди казались неуместно яркими среди серого и скучного зимнего пейзажа. За изгородями бродили косматые, медлительные и неповоротливые лошади. Гладкие лоснящиеся скакуны ждут в своих стойлах более теплых времен – их не увидишь под открытым небом раньше чем через два месяца. И все же невеселая эта картина вызвала у Лес теплые воспоминания, ностальгию по беззаботным временам.
Когда микроавтобус свернул на боковую дорогу и помчался по земле, принадлежащей Хоупуортской ферме, Лес стала вглядываться вперед и вправо, ища глазами и найдя наконец куполообразные крыши конюшен и подсобных помещений. Здесь располагались беговая дорожка длиной в полмили, поле с набором различных препятствий, тренировочная арена. Здесь же стояло и жилье управляющего. А позади, слева, находилось и само гнездо Кинкейдов – большой старинный дом, выстроенный еще до Гражданской войны.
– А вот и он!
Мэри указала через плечо Стэна Маршалла на особняк в греческом стиле. Все окна, кроме нескольких на первом этаже, были наглухо закрыты ставнями, чтобы уберечь жилые помещения от летнего зноя и зимних холодов. Казалось, что дом спит.
Стэн остановил фургончик в усыпанном гравием тупичке неподалеку от входа.
– Отперто, – сказал он. – Сейчас я внесу ваш багаж.
