– Да, это может сбивать с толку, – согласился Рауль, но самого его подобные различия, казалось, совсем не волновали.
За окнами царила такая тьма, что невозможно было различить ничего, кроме бегущей им навстречу ленты дороги. Триша слегка повернулась и стала разглядывать Рауля в слабом свечении, исходившем от приборной доски.
– Где вы так хорошо научились говорить по-английски? Вы здесь учились?
– Нет. – Она увидела, как уголки его губ немного приподнялись в каком-то намеке на улыбку. – Уверяю вас, мою фамилию при рождении не заносили в Итонские списки. Хотя многие из моих соотечественников получили образование в университетах Оксфорда, Гейдельберга или Сорбонны.
– Тогда как вы научились говорить так правильно и свободно?
– В Буэнос-Айресе есть пригороды – Херлингем, Белграно, – где человек может прожить всю жизнь и ни разу не услышать слова, сказанного по-испански. В Аргентине очень велико британское влияние. Англичане владели estancias в пампах, овцеводческими ранчо в Патагонии. Они построили наши железные дороги. Они принесли с собой свой язык, свою культуру, свои виды спорта – такие, как футбол и поло. Они вдохновили нас на получение независимости от Испании. Многие из них в конце концов стали аргентинцами, вместо того чтобы просто приобрести большое состояние и вернуться в Британию, как это они делали в Австралии и Индии.
– Я этого не знала. Но мне вообще мало что известно о странах Южной Америки.
– Я помню. Когда-то в Аргентине делались громадные капиталы. Есть даже такое выражение: «богат, как аргентинец», а оно о чем-то говорит. Теперь принято говорить «богат, как араб».
– Думаю, мне определенно стоит съездить в Аргентину, – заявила Триша, решительно вздернув подбородок. – Роб будет учиться в вашей школе поло. Добиться одобрения от Лес – ничего не стоит. Это чистая формальность. Когда дело доходит до поло, моя мать выдает Робу практически чистый чек, где он сам может проставить любую сумму. Вас это должно заинтересовать.
– И вы считаете, что я должен быть вам благодарен за то, что вы направляете дело в удобную для меня сторону, не так ли? – Насмешка в голосе Рауля вновь, казалось, усилила его испанский акцент.
– Полагаю, я оказываю вам своего рода любезность. – Она очень хорошо знала, что это действительно так: Рауль может получить и плату за обучение Роба в школе, и выручку от возможной продажи лошадей.
– Значит, вы считаете, что я у вас в долгу. И каким же образом я могу с вами расплатиться?
