Ошибка создателя | страница 90
Мыслимо ли прогнозировать идеи, которые могут прийти в голову Начальству?
Я был и обрадован, и смущен.
6. Рассказывает Юрков
— А, дьявол!
Но что теперь можно было поделать?
— Черти бы тебя взяли!
Пустые слова.
— Да как тебя угораздило?
Никто не мог ответить…
Дымок легкой струйкой еще поднимался из его груди. Он возникал под крышкой приборной секции и слабо вытекал наружу, издавая приторный запах сгоревших бесценных деталей. Растерянный, я стоял над роботом и кричал, словно он мог еще услышать меня.
Я пришел глянуть, как он тут провел ночь, — и нашел только металлическую оболочку со сгоревшим дотла нутром. Что теперь было толку в его сверкающей хромом и эмалью франтовской отделке?
Прибежала Надежда.
— Ты чего это тут раскричался?
И увидела 77-48А.
— Кто это сделал, Юрков? Кто это сделал?
— Не знаю. Может, никто.
— Как это — никто?
— Ну, может, он сам.
Она опустилась перед ним на колени.
— Что ты наделал, Юрков!
В глазах у нее были слезы.
— Не понимаю, — сказал я.
— Зачем это было тебе нужно? Ну, скажи, зачем?
Она расплакалась. Я хотел успокоить ее, но она меня оттолкнула.
— Дорегулировался! — выкрикнула она. И снова заплакала.
Дымок все еще потихоньку выходил из груди 7748А, — словно душа робота покидала его стальное тело.
— Кто мог предполагать, что этим кончится. Я не знал. Ты знала?
— Я говорила тебе — не трогай! Не трогай! Разве ты послушаешь…
— Ответь, пожалуйста, на мой вопрос. Ты знала, что так получится?
— Я говорила тебе — не трогай! Я чувствовала, что добра от этого не будет.
— Ты знала или ты чувствовала?
Я был зол, как не знаю кто. Мало того, что сгорел 77-48А.
— Я чувствовала, чувствовала, не надо его трогать! Не надо было его регулировать, я тебе это твердила!
— Знаешь, уж коли на то пошло, — я говорил зло и жестко, — я должен тебе сказать, что ты ведешь себя крайне непоследовательно. Ты все время боялась его. Отчего же ты теперь плачешь?
Она залилась слезами.
— Надежда, я считал тебя умной женщиной!
— Юрков, это все из-за тебя, это ты сделал! Зачем ты его вчера раскрутил?..
Словом, некрасивая была сцена. Расстроенные, мы разругались…
Но надо было работать. Мы вызвали наших старичков, и они оттащили то, что осталось от 77-48А, в темный подвал, где были свалены разные ненужные ящики, балки, обломки и прочая всякая всячина. Затем мы распечатали второй контейнер.
— Смотри, Надюша, — сказал я примирительно, — этого зовут 53-67А.
Но она не разговаривала со мной. Я вскипел, бросил ей через стол документацию на робота и ушел к себе.