— Это волны. Они бегут рядами. Каждая линия — гребень волны. Если такой гребень ударит лодку — гроб. При посадочной скорости — ей каюк.
— Как же Баранов?
— Сначала я сам ничего не понимал. Вижу, над самыми волнами идем. Пена на них такая… лохматая, серая. А Баранов выруливает, чтобы вдоль гребня идти. Ну и вырулил. Тут и я понял, что он делать хочет. Вижу, словно застыли под нами волны, остановились. По морю мы с ними с одной скоростью движемся… ну и перемещаемся, летим вдоль волны. Вот представьте, что вы вкось по перрону бежите, все время находясь против дверцы движущегося вагона. Так же и мы… Летим по морю вкось и все время над одной и той же волной. А волна здоровая, прямо как железнодорожная насыпь… Было бы волнение меньше — ни за что не сесть! А тут он сел прямо на гребень. Было где поместиться!
— Артист!
— Опустились мы на гребень без удара. Бить нас потом начало, когда мы потеряли скорость, с волны сошли. Ох, и било, ох, и качало… елки-палки! Думал, разобьет машину… Нет, ничего, сняли мы их с льдины. Крепко ребятки натерпелись. Глазам не верили, что мы сели… А в воздух поднялись вот как: подрулил Баранов севернее острова к двум ледяным полям. Между ними волнение уж не то было. Вот мы и взлетели.
— Теперь догоним "Седова"! — обрадовался Нетаев.
Потом мы увидели Баранова. Высокий, широкоплечий, прикрываясь полой куртки, он закуривал. Бросив спичку, обернулся и протянул знакомый кожаный портсигар.
— Закурим, — сказал он улыбаясь.
Папиросы брали все, даже я, никогда не куривший.
Кстати сказать, из-за ветра или от чего другого, но никто не закурил.
Папироса летчика Баранова до сих пор хранится у меня в память об Арктике.
— На память об Арктике я подарю вам фотографию корабля, — сказал мне радист Грачев.
Я взял переданный мне снимок. Небольшой торговый пароход. На борту можно разобрать: «Дежнев».
Я знал, что Грачев побывал едва ли не на всех полярных кораблях.
— Вы плавали на "Дежневе"? — спросил я.
— Нет. Радистом на нем я не плавал. Но этот корабль мне особенно дорог.
— Почему?
— Это "Полярный Варяг".
— "Варяг"?
— Разве вы не слышали о знаменитом бое между торговым пароходом «Дежнев» и немецким бронированным военным кораблем?
Мне даже неловко стало — как мог я забыть! Я ведь даже видел картину какого-то художника, где нарисован этот бой с борта «Дежнева».
— Я мог бы нарисовать этот бой с борта немецкого рейдера, — сказал Грачев.
— С борта рейдера? — изумился я, поглядев на Грачева, но лицо его было серьезно.
