– К более глубокому восприятию человеческой натуры? Что вы имеете в виду?
– Я бы хотела, чтобы она посещала со мной лекции, которые скоро начнутся. Речь там пойдет о мотивах человеческих поступков и о воспитании молодого поколения.
К удивлению Люси, леди Уэсткотт дала согласие. Ей даже показалось, что графиня едва заметно улыбнулась.
Айвэн тоже улыбнулся – высокомерно и лениво, словно все развивалось по его плану. Но в этом он ошибается! И пусть он попробует завтра снова начать издеваться над ней – это только еще больше отпугнет от него Валери.
А она тем временем с помощью сэра Джеймса постарается растолковать впечатлительной Валери, что достойные отношения между мужем и женой должны основываться если не на любви, то хотя бы на взаимном уважении. А вовсе не на деньгах и не на титулах.
Люси взяла Валери под руку, они вежливо поклонились леди Уэсткотт и Айвэну и вышли из залы. Но когда Люси добралась до своей комнаты и заперла дверь, то в изнеможении прислонилась к ней спиной и уставилась невидящим взором в окно.
Услышит ли она сегодня ночью, как Айвэн будет прощаться с еще одной женщиной? Как Люси ни убеждала себя, что ей все равно, чем он занимается – сегодня, завтра или вчера, – в глубине души она знала: это не так. Но, в конце концов, любопытство – не такой уж страшный грех; оно может быть присуще любому разумному человеку. Да, конечно, это не самая хорошая черта характера, но вполне распространенная.
Люси отошла от двери и начала вынимать заколки из волос. Она обязательно спросит мнение сэра Джеймса о любопытстве – если, конечно, у нее будет такая возможность. Она спросит его, почему некоторые вещи интересуют человека больше, чем другие. Но, разумеется, она будет говорить о любопытстве в общих чертах, не называя имен, чтобы он не дай бог не заподозрил, что у нее есть какой-то особый интерес.
«А он у меня есть», – вынуждена была признать она.
Айвэн отыскал Джайлса и Александра в «Писс-Поте» – жалком кабачке, вполне оправдывавшем свое название. Джайлс за карточным столиком вытягивал из какого-то крепко сбитого парня его недельную выручку. «Странно, как это Джайлсу еще не перерезали глотку за столь неуемную любовь к картам? – подумал Айвэн. – Видимо, все дело в его свирепой внешности».
Алекс был полной противоположностью Джайлса. Высокий и изящный, он обладал тонкими, почти юношескими чертами лица и вялыми движениями истинного принца, каковым себя и считал. Он сидел в углу с довольно привлекательной девочкой на коленях. В одной руке с безукоризненно наманикюренными ногтями он держал стакан, а другой поглаживал колено мадемуазель.
