Люси понимала, что Валери просто в ужасе от вдовствующей графини. Это было ей на руку, ибо девушка инстинктивно искала поддержку у нее. Она обняла Валери за плечи, успокаивая:
– Мы поедем вместе, дорогая. Я буду с вами постоянно, за исключением самого танца.
Девушка вздрогнула, и Люси догадалась, о чем она сейчас спросит.
– А мне придется танцевать?
Леди Уэсткотт возмущенно фыркнула.
– Это просто танцевальный вечер, а не бал, – поспешно сказала Люси, лишая графиню возможности сделать еще одно колкое замечание. – А поскольку мы едем на танцы, если вас пригласят танцевать, вы должны пойти. Ваш отказ нанесет пригласившему страшное оскорбление. Но я уверена, у вас все прекрасно получится, – добавила она, слегка прижимая Валери к себе. – Если хотите, давайте потренируемся. Я буду танцевать за партнера. Представьте, что я – лорд Заплетающиеся Ноги. Сыграете нам? – спросила она у графини, ведя Валери на середину зала. – Или мне напеть?
Айвэн шел на звуки музыки и на приятный женский голос, напевавший под аккомпанемент. Последние три дня он провел у Эллиота, на Риджент-стрит. Они пили и веселились, как могли. Но потом Айвэн понял, что вести себя из рук вон плохо не имеет никакого смысла, если ненавистная старуха об этом не знает. И какого черта она притащилась из деревни?! Нет, он слишком мягкосердечен. Нужно было настоять на том, чтобы бабка покинула дом, а он вместо этого удалился сам. И вот сейчас она и ее компаньонка наслаждаются жизнью, а он вынужден скитаться по чужим углам… «Ну ничего, ты у меня узнаешь, почем фунт лиха! – думал Айвэн, направляясь домой. – А заодно и эта старая дева, мисс Люси Драйсдейл».
Но звуки музыки, доносившиеся из второй гостиной, застали его врасплох. А то, что он увидел, когда вошел, удивило его еще больше. Старая дама восседала за фортепьяно, склонившись над клавишами из слоновой кости, как ворон над добычей, и наигрывала нечто, напоминавшее модную мелодию. А мисс Драйсдейл танцевала за партнера посреди залы с какой-то незнакомой молодой блондинкой.
Айвэн стоял в дверном проеме и, несмотря на раздражение, с интересом наблюдал за этим дурачеством, а дамы были так увлечены, что не замечали его.
Пела мисс Драйсдейл. У нее был низкий грудной голос, и Айвэн отметил про себя, что ее пение вовсе не походит на модное в этом сезоне щебетание высоким голоском. Она была выше, чем большинство его знакомых дам, а волосы у нее, пожалуй, были слишком темными. Зато они, казалось, притягивали к себе весь свет залы, и локоны отливали красно-золотым огнем.
