Франкфурт-на-Одере – Берлин
Необычное путешествие. Странные границы. Еще столько увижу я их через это мутноватое окно: польско-немецкая, немецко-польская, немецко-немецкая (Западный Берлин), Западный Берлин (Zoo), третья немецко-немецкая (Западный Берлин – ГДР), четвертая немецко-немецкая (ГДР – Западный Берлин), пятая немецко-немецкая
(ГДР – ФРГ), шестая немецко-немецкая (ФРГ – ГДР), немецко-швейцарская, швейцарско-немецкая.
Тени бегут назад, а мысли постепенно от Москвы начинают перемещаться вперед – в неведомую, хоть и вечно на слуху,
Женеву, к нашему свиданию после стольких лет разлуки с моим самым близким другом. Впрочем, свидание уже состоялось, но краткое, не давшее настоящего общения. Это было два года назад.
27 марта 1987 года я дал сольный концерт в Большом зале парижского театра “ODEON”. Вел переговоры и осуществил мою поездку Госконцерт СССР. Мне оказывалась большая честь, и, чтобы я вполне это осознал, меня вдоволь погоняли по кабинетам и этажам дворца Госконцерта на Неглинной, 15. Все время не хватало либо чьей-то подписи, либо какой-то справки. Госконцерт был настолько заботлив, что тщательно проверял тексты каждого номера моей программы. А так как программа была на двух языках, потребовал представить напечатанные на машинке французские тексты и их перевод на русский язык. Большей частью это были стихи Пушкина в переводах Марины Цветаевой и произведения
Проспера Мериме в переводах Пушкина. На всякий случай, ограждая меня от любых неприятных случайностей и провокаций, Госконцерт приказал дать на проверку и пушкинские тексты. Машинки с латинским алфавитом у меня не было, и я писал от руки страницу за страницей печатными буквами. Вот, ей-богу, мне искренне интересно: кто это читал и читал ли это кто-нибудь?
Переводчика мне не полагалось, поправить мое произношение в международной организации “Госконцерт” никто не помог (да и умел ли?). Поклон и благодарность дорогим моим приятелям Лене
Наумовой и французскому поэту Анри Абрилю, поселившемуся тогда в
Москве,- они прослушали мою программу и по мере сил и времени попытались “вправить” мой французский.
Пришла пора, и Госконцерт вручил мне заграничный паспорт, билет туда-обратно и (даже!) деньги – три тысячи франков. По тем временам это примерно пятьсот долларов. Это суточные и гонорар за сольный концерт в зале почти на тысячу мест. Мне сообщили, что гостиница оплачена за двое суток, а если я задержусь, то должен как-то сам что-то придумать. И вообще (сообщили мне) заграничный литературный концерт – это у них впервые, они не считают это направление перспективным, и, честно говоря, они сильно удивлены, что французская сторона меня пригласила. Я и сам был удивлен, хотя и осчастливлен.
