“мгновенной смены лица”. Мне казалось, что я знаю каждый закоулок “Мосфильма”. К тому времени я нашагал по этим коридорам не одну сотню километров, с моим участием были насняты здесь и прокручены тысячи метров пленки. Со мной здоровался каждый встречный, и я здоровался с каждым встречным. Мы все знали друг друга… Так казалось. Казалось, пока я шел в гриме и костюме
Бендера, или Импровизатора, справа от меня шла ассистентка, слева костюмерша… Так казалось, пока я был (довольно долго!) снимаемым, УТВЕРЖДЕННЫМ актером. Но вот меня вдруг перестали
УТВЕРЖДАТЬ – это еще только начиналось… еще и слухи не успели расползтись, но запах пошел… И тут уж ничего не поделаешь…
Большинство лиц стали незнакомыми, оставшихся знакомых захлестнули дела, у многих отшибло память, в самых любимых, самых уютных уголках студии как-то разом везде начался ремонт, в очереди в буфет перестали находиться люди, кричащие: “Сюда, сюда, он передо мной занимал!”
Я принес тогда на студию заявку на постановку фильма по повести
Зои Журавлевой “Островитяне”. Мне нравилась эта повесть, я
“заболел” ею. И вот претендовал на то, чтобы стать режиссером. А как раз в это время меня как актера и раз, и два НЕ УТВЕРДИЛИ на роли, а я лез в режиссеры, то есть в начальники. Ах, как неосторожно! Ах, какая ошибка! Я ведь уже под колпаком, а вести об этом распространяются быстрее света… Да нет, меня принимали, при некоторой настойчивости принимали даже в самых главных кабинетах, но… уж слишком смело сверкали глаза при словах: “Я-то лично был бы за то, чтобы вы попробовали начать переговоры о возможности встретиться с кем-нибудь в Комитете по этому вопросу”. Режиссер-то – должность распорядительная, а значит, номенклатурная. Потому и стояло отчаяние в глазах того, кто похлопывал меня по плечу и говорил: “Но во всех случаях не надо отчаиваться!”
Странными рывками шло дело – уже и группа создавалась, и с оператором мы познакомились, экономисты начали обсчитывать экспедицию на Дальний Восток… Потом всё стопорилось и со мной говорили в больших кабинетах грустные вежливые люди: “Вы, стало быть, даже и беспартийный? А какие у вас отношения с вашим обкомом?.. Странно… очень странно… Тут может быть… хе-хе… знаете, пятый пункт… Как? Так вы не?.. Неожиданно…
Что, совсем не?.. Ах, отчасти, все-таки… Тут вопрос внешности может играть роль… Ах да, вы же режиссер в данном случае, ха-ха, при чем тут внешность?..”
Опустив глаза в пол, тогдашний директор студии (надо сказать, человек мужественный и прямой, у меня осталось к нему чувство симпатии) вручил мне бумагу: “В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ УКАЗАННАЯ ВЫШЕ
