Вспомнив о том, что говорила мадам Декок о взаимоотношениях Арно и Сибеллы, Мишель почувствовала, как ее начинают душить злость и… ревность. А если это правда? И Димпьер демонстративно флиртовал с ней вчера только для того, чтобы рассеять подозрения о себе и Сибелле?
Резкий голос балетмейстера вернул Мишель к действительности:
– Мишель, будьте внимательнее! Вы горбитесь, а это недопустимо!
Мишель выпрямилась и гордо подняла голову. Чего ради она так нервничает? Что в конце концов произошло? Совершенно ясно, что она неправильно истолковала вчерашнее поведение Димпьера. На самом же деле он не проявляет к ней никакого повышенного интереса и отнюдь не выделяет из числа своих остальных учениц. Нет, она не даст ему больше повода для замечаний! К тому же разве не балет сейчас для нее главное? Не для того ли, чтобы учиться этому искусству, она и приехала в Париж? Все остальное не имеет ровно никакого значения!
Однако на протяжении всего урока она думала об Арно не только как об учителе… И жадно ловила его взгляд, надеясь прочесть в нем… Что именно? Мишель и сама толком не знала. Просто этот взгляд должен был быть особым. Предназначавшимся ей одной…
Но такого взгляда она так и не дождалась. Более того, после окончания занятий Мишель увидела балетмейстера, самозабвенно обсуждавшего что-то с Сибеллой. Они глядели друг другу в глаза, близко склонившись друг к другу. Мишель показалось, будто чья-то грубая рука больно сжала ее сердце. Когда она выходила из зала, то почувствовала, как дрожат и подгибаются у нее колени…
На полях Малверна уже начинали лопаться коробочки хлопка. Хотя до сбора нового урожая оставалось еще немало времени, благодаря стараниям Натаниэля Биллса работы на плантации значительно ускорились. Анна даже не ожидала подобного рвения от своего надсмотрщика.
Что же до Кортни Уэйна, то после трехнедельного отсутствия он возобновил свои регулярные визиты в Малверн, даже не извинившись за инцидент на берегу ручья. Анна была очень рада и не заговаривала о прошлом, готовая на все. Но Кортни молчал и не предпринимал никаких шагов к сближению. Анну это удивляло и… обижало. Ибо объяснений его поведению она не могла найти.
Вместе с тем Анна отметила не совсем приятную для себя закономерность. Всякий раз, когда карета Уэйна останавливалась у крыльца ее дома, поблизости непременно оказывался Натаниэль Биллс на своей лошади и с хлыстом в руках. Правда, он больше не подсматривал за ними, когда Анна и Кортни совершали верховые прогулки. Это укрепило ее уверенность в том, что тогдашнее появление надсмотрщика на берегу ручья было чистой случайностью.
