Он словно ждал, что я начну спорить. А я улыбнулся.
— Какой я благородный, а?
Он не клюнул на эту наживку — впрямую не клюнул.
— И последняя причина. — Он не смотрел мне в глаза. — Твоя жена не подпускает тебя к себе, и если ты сейчас уйдешь, то сможешь на какое-то время забыть об этом. Сможешь отложить этот вопрос хотя бы до своего возвращения. — Он отвернулся к горну.
Я хотел рассердиться на него, разъяриться за то, что он помянул об этом. Будь рядом кто-то еще — я бы и рассердился.
Но он был прав. По всем трем пунктам. Будь оно все проклято.
В дверях возник Джейсон — седло болталось у него на плече.
— Куда его положить?
— Просто брось на пол. И иди собирайся. Мы выступаем утром.
Мы шли назад. Джейсон морщил лоб.
— Что-то случилось?
— Ты о чем?
Он махнул рукой.
— Ахира... он был какой-то... не знаю... не такой. Будто злился. Я что-то не то сказал?
Нет, это не из-за тебя. Это предигровое.
— Чего?
— Не важно.
Он нахмурился.
Я было подумал, не объяснить ли ему, что даже если футбол для тебя просто работа, способ уплатить за учебу, на игру надо себя накрутить, и когда ты выбегаешь на поле, и сердце стучит, и земля под ногами пружинит, и ты готов ухватить скажем, квотербека и вбить его в землю так, что у его потомков будут ныть кости, — вот тогда у тебя и появляется такой злобный взгляд, хочешь ты того или нет. А потом пришла мысль, что это понять может лишь тот, кто там вырос, и что очень мне не хочется описывать футбол уроженцу Этой стороны.
И тут мне подумалось, что если я буду отвечать парнишке «Не важно» на каждый заданный мне вопрос, он рано или поздно пырнет меня кинжалом, так что я просто улыбнулся.
— Это правда не важно, — сказал я. — Честное слово.
Я попрощался с детьми и щенятами, и единственное, что осталось, — еще раз проверить, все ли я взял. Оружие, одежда, еда, деньги, мелочи. Больше всего, как всегда, было мелочей. Я пакуюсь так, чтобы, если надо будет бежать, самое нужное лежало у меня или в поясе, или в небольшом рюкзачке.
Хватай и беги — если припрет. В таких случаях выволакиваешь друзей и — если хватает времени — самое необходимое. Остальное бросается.
Внизу, во дворе, плеснуло пламя.
«Все тебя ждут. И я тоже».
Подождите еще чуть-чуть.
Мой большой рюкзак был почти неподъемным. Я доволок его до окна и бросил в подставленные Ахирой руки. Шмяк.
Я повернулся к Кире.
— Как в добрые старые времена, а, старушка? — сказал я и улыбнулся.
Она не улыбнулась в ответ.
— Я не хочу, чтоб ты уходил.
