— Более того, — продолжал судья, — Ма Чжуну может потребоваться помощь в поисках убийцы с улицы Полумесяца. Тао Гану надо быть готовым оказать ему содействие в случае необходимости.
Расстроенный Тао Ган хотел заговорить, но удар большого гонга ямыня не дал ему этой возможности. Судья встал и надел свой официальный костюм для вечерних заседаний.
Зеваки по-прежнему собрались толпой в большом зале, ибо все надеялись, что судья продолжит дело Вана с того места, на котором остановился несколькими часами раньше.
Сразу же после открытия заседания судья окинул раздраженным взглядом плотную толпу и заявил:
— Раз уж горожане Пуяна столь живо интересуются тем, что здесь происходит, то и я пользуюсь данным случаем для общего предупреждения. Мое внимание было привлечено к факту распространения злобных слухов вокруг храма Бесконечного Милосердия. Как начальник уезда, напоминаю всем, что закон предусматривает суровые наказания разносчикам клеветнических слухов и необоснованных обвинений! Те, кто не уважает закон, будут наказаны в соответствии с законом.
Вслед за тем судья занялся спорным участком, и ему потребовалось время, чтобы вынести свой приговор.
Он не вызвал никого из тех, кто был замешан в деле улицы Полумесяца, и заседание подходило к концу, когда у входа в зал присутствия возникло некоторое движение. Судья оторвал глаза от бумаги, которую изучал, и увидел, что через толпу хочет пробиться старая женщина. Он дал знак начальнику стражи, и тот вместе с парой своих людей подвел вновь прибывшую к подножию возвышения.
Первый писец склонился к судье и шепнул ему на ухо:
— Господин судья, эта безумная старуха многие месяцы надоедала судье Фону рассказом о воображаемых несчастьях. Почтительно советую вашему превосходительству не слушать ее.
Судья Ди ничего не ответил, но пока женщина подходила к возвышению, внимательно рассмотрел ее своим пронзительным взглядом. Она шла с трудом, опираясь на длинную палку, и выглядела так, словно давно миновала середину жизни. Ее одежда была потрепанной, но чистой и тщательно заштопанной. На лице лежал отпечаток незаурядности.
Когда она начала опускаться на колени, судья дал знак страже ее остановить.
— Пожилые люди и калеки могут не преклонять колен перед моим судом. Оставайтесь стоять, сударыня, «и сообщите мне ваше имя и причину вашего прихода.
Отвесив глубокий поклон, старуха заговорила:
— Я, ничтожная, зовусь Лян, урожденная Нгуянь. Я вдова Ляна Ифэна, при жизни негоцианта в Кантоне.
