- И почему тетя Параскица плакала, когда чистила лук?
Кирикэ открыл им. Некоторое время постоял на пороге, держа в руке острый тяжелый обломок. Хотелось все-таки посмотреть на кусочек металла, который почти десять лет мучил его и грыз по ночам.
Паша, выглянув, спросила:
- Ты чего стоишь там?
Кирикэ на ощупь старался угадать, что это за металл. Кажется, сталь. "А, черт с ним", - подумал он и швырнул осколок в сторону колодца.
Сели ужинать. Кирикэ уплетал с аппетитом все, что было перед ним. Боль отступила, и это был опять веселый, задушевный человек.
- Ты вот говоришь, Паша, мол, годы и все такое... А мне вот сейчас так хорошо, как в ту осень, когда мы поженились. Помнишь? Восемь пудов поднимал!
Заглянул Максимаш. Принес письмо от родичей из соседней деревни. Парень был еще обижен, даже присесть не захотел, зато Кирикэ был теперь расположен к балагурству.
- Так ты говоришь, она уехала на курорт, а он остался дома...
Почтальон мигом выпалил свой анекдот и сверх того рассказал еще несколько небылиц. Потом Кирикэ подозвал сына, который уже рыскал по дому в поисках луковицы, чтобы выяснить, отчего люди плачут, когда чистят ее, и нарисовал ему в тетрадку козу и дерево. Хотел было еще и овчарню изобразить, но не вышло. Нет так нет.
...На другое утро, как обычно, он встал чуть свет и, натягивая сапоги, спросил Пашу:
- Как там у нас насчет гостинцев?
Паша знала, что речь идет о том стригунке, и ответила:
- Да поищи там, на полочке...
Кирикэ взял заготовленный ломоть, сунул в карман и вышел.
- Забавно все же... - прошептал он, остановившись у колодца. Хотелось все-таки подержать в руке и разглядеть тот кусочек металла. Ночью, однако, пошел снег, и теперь трудно было его найти. Кирикэ то идет, то возвращается, разгребая носком сапога снежок.
Приоткрылась дверь, и в щелке показалось белое круглое лицо Паши.
- Кирикэ, а что там такое?
- Да так, следы какие-то...
- И в самом деле?! А что за следы?
- Шут их знает... Кажется, волчьи...
- Да что ты говоришь... Погоди, я сейчас выйду...
- Да нет, не стоит, кажется, другая какая зверюга прошла...
Когда Паша, прикрыв дверь, ушла в дом, Кирикэ засыпал сапогами снег там, где еще можно было найти следы, после чего, натянув шапку и весело раскачиваясь, пошел к конюшням напрямик, через двор Параскицы, жены своего лучшего друга.
- Доброе утро, соседка! Ну как оно?..
Тоска по людям
И стонет, и воет, и плачет метель, свернувшись калачиком у самых дверей землянки. Якоб поправляет накинутый на плечи кожух, засовывает в печку еще пару хворостин.
