– Если вода спадет так же быстро, как поднялась, мы сядем на мель. Лучше спустить посудину ниже по течению, а там уж подогнать ее к берегу шестами.
– У нас их осталось всего два. – И Поль взял один из них.
Лайт схватил второй. Мэгги отвязала веревку. Мужчины налегли на шесты и в конце концов подвели суденышко к берегу. Поль забросил причальный конец на пень и быстро выскочил из лодки. На берегу он закрепил веревку.
– Жаль, рулевое весло сломано, а то бы мы в два раза быстрее управились, – вздохнул Поль.
Теперь плоскодонка качалась на воде у трехфутового обрыва.
Стали сгущаться сумерки. С реки налетали порывы холодного ветра. Путешественники замерзли. Мэгги помогла Эли натянуть рубаху. Несмотря на то что ей самой было холодно, она накинула свое одеяло на плечи больному. Тем не менее у того зуб на зуб не попадал.
– Идем, chérie, – окликнул жену Лайт.
Он перепрыгнул на берег, протянул Мэгги руку и помог ей выбраться из плоскодонки.
– Жди здесь, – сказал он, а сам вскочил обратно в лодку.
Через несколько минут Лайт и Поль перенесли на берег Эли.
– Ладно, Лайт, не надо. Я сам как-нибудь… – проговорил Нильсен.
Следопыт отпустил его, и молодой человек, опираясь на Поля, кое-как добрался до стоявших неподалеку кедров.
Лайт внимательно осмотрел окрестности:
– Хорошее место. Я достану Мэгги сухую одежду, а потом разожгу костер.
Пока его не было, Мэгги начала собирать хворост. Вокруг валялось много сухих веток кедра. Вскоре вернулись Поль и Лайт. Они притащили еду и вещи. Лагерь решили устраивать здесь. Сбросив свою ношу, Лайт взял свой вьюк, и супруги направились в глубину леса.
Промокшие брюки прилипли к ногам Мэгги. Она попыталась их снять – не получилось, так что Лайту пришлось ей помогать. Он вытер жену сухой рубашкой и, пока она переодевалась, тоже снял с себя мокрую одежду и вытерся. Потом протянул рубашку Мэгги:
– Вытри голову, chérie. Заболеешь.
– Я никогда не болею.
Она выжала косу и стала тереть голову. Вскоре ее лицо окружил ореол кудряшек. На ней была теплая рубашка и длинная полушерстяная юбка. Собрав мокрую одежду, они вернулись туда, где на поваленном дереве сидел Эли. Молодой человек подбрасывал в огонь сухие веточки. Он был босиком, но уже успел надеть сухие брюки.
– Поль пошел за бочонком виски, – произнес Эли простуженным голосом.
– От этого немца никакой пользы, одни неприятности, – сказал Лайт.
Эли кивнул:
– Последнее время он ведет себя совсем отвратительно.
Мэгги осмотрела ногу Эли. Лодыжка сильно распухла.
