– Откуда ты знаешь меня?
– Батист Лайтбоди? Лайт кивнул.
– Джефферсон Пикет сказал, что ты – лучший.
– Лучший в чем?
– Лучший знаток леса, лучший охотник, лучший речник.
Лайт пожал плечами:
– Пикет – мой друг.
– Мы слышали твой выстрел.
– Делавары. Незнакомец кивнул:
– Тогда нам лучше побыстрей убираться отсюда. Вдоль этого берега их слишком много.
– Почему ты кричал именно мое имя?
– Решил, что это одинокий… белый человек отправил наполовину обрезанную тушу лани вниз по течению.
– Я – осейдж.
– Наполовину француз, наполовину осейдж, – уточнил незнакомец, а потом добавил: – Батист – французское имя.
– Что тебе от меня нужно? – нетерпеливо спросил Лайт.
– Ты направляешься к Обрывам. И мы тоже. Пикет сказал, что ты лучший следопыт в этих местах. И нам не помешают лишние руки. Как видишь, нас тут маловато. Когда-то было больше.
Лайт не собирался идти к Обрывам, но не стал разубеждать незнакомца.
– Что стало с остальными?
– Двое сбежали в первую же неделю. Еще двое взяли наше каноэ и уплыли посреди ночи. Конечно, они пропадут. У обоих умишка меньше, чем у блохи. Жаль только… хорошее каноэ… Мы причалили к берегу, потому что решили, что ты попал в переделку и помощь тебе не помешает.
Лайт смотрел прямо в глаза рулевому. В этом человеке чувствовалось что-то знакомое, но что именно – метис никак не мог понять. Краем глаза следопыт заметил, что лысый пялится на Мэгги, как на заморскую диковинку.
– У нас была пара стычек с делаварами. Им хотелось заполучить наших лошадей – и на этот раз удалось.
– Я слышал, что они берут и пленных, если могут.
– У делаваров обычай: предавать пленных мучительной смерти.
– М-да, приятным времяпрепровождением это не назовешь.
Рыжий встревоженно посмотрел в сторону леса, потом представился:
– Я торговец. Зовут Эли Нильсен. Я везу вверх по реке немного товара. Собираюсь закупить меха и отвезти их обратно в Сент-Луис.
«С двумя людьми ему до Обрывов не добраться».
Лайт не стал высказывать свои мысли вслух. Он взглянул прямо на лысого, похотливые глазки которого открыто пожирали Мэгги, и поморщился:
– Я убью любого, кто прикоснется к моей жене… и даже не стану ждать, чтобы он повернулся ко мне лицом.
Эли Нильсен взглянул на Мэгги, а потом снова на Лайта.
– Я тебя понимаю. Я сам из Кентукки. Там мы к женщинам относимся так же. Это – Поль Дешанель. – И он указал на своего спутника – шутника, как прозвал его для себя Лайт.
– Рад познакомиться. – Поль Дешанель стянул с головы шапку и слегка поклонился.
