– Сдыхаю,- сказала она.- Когда я в форме, могу отжаться пятьдесят раз. А вы?
Арнольд хмыкнул.
– Не знаю. Я всегда забываю считать.
Она без всякого смущения встала с пола и взяла бутылку молока, стоящую рядом с диваном.
– Хотите?
Арнольд терпеть не мог молоко. Растерявшись, он сказал:
– С удовольствием!
Она сделала большой глоток прямо из горлышка и протянула ему бутылку.
– Не знаю, куда Пэппи подевала стаканы. Такой у нее везде бардак!
Глаза Арнольда без устали путешествовали между ее лицом и темно-коричневым волосяным покровом лобка.
– Удивительно!.. Вы похожи…
– Я знаю.
– Меня зовут Арнольд. А вас?
– Марина.
– Пэппи о вас мне не рассказывала.
– Если вы тот, с кем она трахается, я балдею! Вы же ей в дедушки годитесь!
Удар пришелся в солнечное сплетение, но ему удалось по-отечески улыбнуться.
– Я – Арнольд Хакетт!
Краем глаза он следил за ее реакцией, но его имя не произвело на нее ровно никакого впечатления.
– Я забыл здесь свой бумажник. С вашего позволения, я поищу его.
Он прошел в ванную. На полу, сброшенные в кучу, лежали вещи Марины. Он поднял ее рубашку и жадно потянул носом, прижавшись к ней лицом. Затем вытащил из кармана банного халата бумажник и возвратился в комнату. По-прежнему голая, Марина сидела верхом на стуле, широко разведя ноги. Под ее пристальным взглядом он неожиданно покраснел.
– Наверное, плохо быть старым?- спросила она.
Из шестидесяти тысяч служащих фирмы «Хакетт», мужчин и женщин, никто и никогда не говорил ему более грубых слов. Но, странное дело, сказанные прелестным ртом Марины, они даже не задели его. Наоборот, он попытался вызвать в своих глазах «маленький веселый огонек».
– Будь у меня выбор, я предпочел бы ваш возраст.
Было бы глупо не давать отчета прожитым годам, и оставшееся ему время было бесценным. Не упускать ни одной возможности! Брать! Брать сразу! Он уже знал, что готов на любое безумство за право хоть одним пальцем прикоснуться к телу этой девушки. Зачарованно глядя на распустившиеся лепестки ее «цветка», он хрипло произнес:
– Послушайте, Марина… Мы едва знакомы, но у меня есть для вас привлекательное предложение…
***
Сказать Кристель об увольнении или промолчать? Как объяснить ей, что сегодня он не будет ужинать дома?
– Кристель! Кристель!
Ее не было ни в прихожей, ни на кухне. Самуэль молил Бога, чтобы ее не оказалось и в гостиной.
– Кристель!
Но она была там: сидела, глубоко вжавшись в кресло, и с нескрываемым упреком смотрела на него.
– Почему ты так громко кричишь? Ты знаешь, который сейчас час? Надень домашние тапочки.
