На другой вечеринке, неделей позже, Левантер показал им пробные отпечатки фотографий. Все государственные деятели пожелали получить увеличенные копии снимков, а один из них, член Придворного Совета, предложил Левантеру плату за все снимки, на которых он был запечатлен.
Левантер задумался на секунду, а потом сказал:
— Единственная плата, которую я прошу, — это обещание выпустить на свободу представителей интеллигенции, арестованных PERSAUD.
Он сказал это почти шутя.
— Но откуда у вас такой интерес к нашей интеллигенции? — весело спросил сановник. — Мне сообщили, что вы — глава "Инвесторз Интернейшнл". Что за польза ассоциации инвесторов в освобождении нескольких интеллигентов?
— Мыслящие люди — наши лучшие союзники, — объяснил Левантер. — Они инвестируют свою энергию и ресурсы в идеи, изменяющие условия жизни людей. Это долгосрочное инвестирование, отдача от которого редко приходит к ним при жизни. Вот почему мы хотим их поддержать.
Улыбаясь, сановник взял Левантера под руку.
— В таком случае что вы скажете насчет маленькой сделки? — негромко спросил он. — За каждую цветную фотографию, на которой я изображен с одной из этих красавиц, я гарантирую освобождение одного интеллигента.
Левантер решил, что его разыгрывают.
— Освобождение? — спросил он, не веря своим ушам.
Сановник кивнул, усмехнувшись при виде изумления Левантера.
— Но ведь эти люди арестованы PERSAUD как враги Двора! — сказал Левантер.
— Конечно. Но ведь они не имеют никакого влияния. Богатые их не боятся, рабочие им не доверяют, а крестьяне, те о них и слыхом не слыхивали.
— Но они проводят в тюрьмах месяцы, даже годы, лишены связи с семьей…
Сановник с удивлением посмотрел на Левантера:
— А чего же вы ожидали? Их арестовали как врагов, и с ними обращаются как с врагами.
Левантер передал ему пять фотографий вместе со списком виднейших интеллигентов, брошенных в тюрьмы и лагеря PERSAUD. Сановник отложил список в сторону и нетерпеливо потянулся за увеличенными копиями фотографий.
— Так что вы скажете о нашей сделке? — спросил Левантер.
— Дайте мне две недели, — сказал тот, не отрывая взгляда от снимков.
Не прошло и месяца, как пять интеллигентов были выпущены на свободу, а двое из них, нуждавшихся в недоступном на родине лечении, получили разрешение эмигрировать в США. Один из них, писатель средних лет, приехал к Левантеру. Он был бледен и изнурен. С перебитым носом и сломанной челюстью.
Писатель сказал, что его внезапное освобождение наверняка стало результатом длительной кампании, проводившейся писателями и редакторами из Р.Е., членами Международной Лиги по борьбе за права человека, Международной Организации за амнистию заключенных и прочих влиятельных организаций. Когда же Левантер поведал ему, что именно понадобилось совершить ради его освобождения, писатель явно расстроился.
