В четырнадцать лет я получила свободу, так как стала жить отдельно от мамы на частной квартире, заканчивая среднюю школу. Мне давали один рубль на день, я питалась на 75 копеек, как хотела, а 25 копеек ежедневно изводила на фильмы. Из школы, не заходя домой, сразу шла в клуб. С хозяйками я быстро находила общий язык, так как от меня требовалось только, чтобы я не жгла свет по ночам, и больше никаких указов. Кончились болезни, прекратились ночные кошмары.
До 14 лет у меня наблюдались явления тяжёлого невроза: сноговорение, снохождение. Я постоянно разговаривала во сне, ходила по комнате, отвечала на вопросы, и, если бы не запиралась дверь, наверное, ушла бы на крышу. Я постоянно падала на пол с кровати, храпела как медведь, мочилась в постель, если снился ночной горшок, страдала упорной бессонницей. Но самое плохое – это мои сны. Современные фильмы ужасов – ничто по сравнению с тем, что снилось мне в детстве. Я бежала от преследования страшных чудовищ, а они настигали меня. Я постоянно падала в пропасть, но никогда не достигала дна, и чудовища не сжирали меня, потому что я натренировалась пробуждаться от сна. Я делала усилия над мышцами век, и изо всех сил таращила глаза, открывала их наяву и пробуждалась. И всегда, когда мне снились ужасы или ночной горшок, я знала, что это сон, и нужно всего лишь раскрыть глаза. В 13 лет у меня сформировался порок сердца – недостаточность митрального клапана, развилась близорукость, появились боли в желудке после приёма пищи.
Кроме этого были комплексы: я стеснялась своей внешности, а также не могла надеть новое платье, смотреть на себя в зеркало, надеть очки. В раннем детстве в детском саду мне нужно было звать маму по имени отчеству, а мама демонстративно не обращала на меня внимания, чтобы её не упрекали, что своего ребёнка она выделает из среды. Она ласкала и хвалила других детей, говорила, какие они хорошенькие. Одна женщина сказала, что я совсем не похожа на свою маму. Мама ответила: "Она вся в отца", и добавила: "Он у нас был некрасивый". Мне стало понятно, что я некрасивая, и поэтому мама и не ласкает меня. И как же мне жить на свете некрасивой? Это очень прочно вошло в мою голову. Но потом песня утешила меня: "Не родись красивой, а родись счастливой. Красота увянет, счастье не обманет". И это так.
В средней школе города Заволжска мне вновь повезло с учителями. Они были строгими и справедливыми: оценки не завышали, за процентом успеваемости не гнались, на медали никого не тянули, у них не было любимчиков. И поэтому я без труда поступила в ИГМИ – Ивановский государственный медицинский институт, куда был огромный конкурс. По профилирующим предметам (физике и химии) нужно было набрать 10 баллов. Я их набрала, хотя в школе по этим предметам получила "четыре" и "пять". Вот такая строгость была в школе. Дети из других школ поступали по три, четыре, пять раз. В нашей группе только я и Таня Соловьёва поступили с первого раза. Галя Смирнова поступила на седьмой раз – это рекорд.
