Девчонка эта была совершенно лысая, как коленка, но не бритая и без облучения, а с тотальной алопецией – то есть вообще без волос на теле, даже без бровей, и поэтому всегда ходившая в парике. И при всем том она была замужняя и любимая жена. После ее выписки дня через три в клинике вдруг появился ее муж. Оказывается, она не приехала домой. Всё знающие медсестры подсказали позвонить некоему
Саше, который лечился в это же самое время и с которым она очень подружилась. И действительно, оказалось, она домой она не поехала, а поселилась у этого самого Саши. Телефон Саши нашли в истории болезни. Позвонили ему. Подозвали ее к телефону. А трубку дали мужу
– тоже молодому парню, чтобы они поговорили. Тот сказал басом:
"Люда, здравствуй, это я – твой муж Слава…" От этих их любовных страстей просто искрило на расстоянии. При всем том со стороны женского персонала отделения промелькнула некоторая попытка прикрыть девочку от мужа. Тут было что-то типа женской солидарности. Еще один такой уникальный тип как-то лежал с тотальной алопецией, некто
Федотов. Этот Федотов был уголовник, рецидивист. И при всем том удивительно приятный был в общении человек. Поначалу казалось непонятным, как он вообще попал в тюрьму. Однако оказалось, что он совершенно не переносит алкоголь, то есть, когда выпивает, у него напрочь сносит крышу, и его тут же тянет на приключения и он вытворяет такие вещи, какие трезвым он никогда бы не сделал. В последний раз он ударил ножом водителя такси, отнял у него деньги и снял кожаную куртку. Во время госпитализации у него обнаружили опухоль во рту – на внутренней поверхности щеки. Он тогда выпил бутылку водки, взял обычную бритву и стал сам себе опухоль вырезать, залив кровью всю палату. Его потом перевели в онкологию. Дальнейшая судьба его Борискову была неизвестна. Несомненно, у него был вариант некоего психического нарушения, вызывавшегося действием на мозг алкоголя или продуктов его обмена. И таких людей в России мягко сказать немало.
Иногда случались, впрочем, и действительно серьезные психические нарушения. Так однажды Борискову пришлось самому наблюдать знаменитый синдром Мюнхгаузена у одной молодой женщины, которая периодически поступала в клинику с воспалением почек, но как потом оказалось, каждый раз – перед сдачей на анализ она колола палец иголкой и капала кровью в банку с мочой и еще добавляла туда немного яичного белка. По этим анализам ей ставили очень серьезный диагноз интерстициального нефрита и лечили сильнодействующими лекарствами, включая гормоны и цитостатики. Так продолжалось лет пять, пока она не была буквально схвачена за руку в тот самый момент, когда капала кровью в мочу. Зачем это она делала – так и осталось неизвестным.
