Я представила себе погруженный в полудрему весь Альбион, который медленно вращался, как красавица, рассматривающая себя в зеркале в разных позах. Я видела золотые откосы Котсволда, зеленое волнистое море равнин и высокие изящные арки древних сооружений, поднимающиеся с дымящихся туманом болот Бата.
И все же сердце Британии оставалось скрытым, перемещаясь, как радуга в тумане. Кроме силы и величественности Чеддерского ущелья и огромных низинных равнин вокруг Гластонбери, было еще что-то, более дорогое, более значимое. Мне представлялась уютная усадьба в лесу, теснящиеся друг к другу деревенские домишки, хибарка пастуха, я отчетливо слышала хоровую песню рыбаков. Все это проносилось в моей памяти, как и лица людей, увиденных мною на дороге, и создавало портрет народа, называющего меня королевой.
Где-то недалеко запел соловей, наполняя темноту сладостными звуками.
Между недалекой песней маленькой птицы и огромными просторами под небесным сводом была человеческая мечта. Не важно, заключалась ли она в пожелании доброй жатвы, или в желании заключить торговое соглашение, или в мольбе о возвращении любимого, или в молитве о рождении ребенка, – любой человек имел свое заветное желание.
Я понимала мечты народа и знала, что отвечаю за них так же, как Артур отвечает за наше Дело. Это было глубокое, волнующее понимание, и, лежа в объятиях мужа, я изумилась ему.
– Эту землю называют землей лета, – прошептал Артур едва слышно, как будто боясь разбудить меня. – Ия думаю, что тебя можно назвать моей королевой летних звезд.
Эти слова выражали и мою собственную мечту, и я улыбнулась про себя, не осмеливаясь отвечать на ласку слишком откровенно, чтобы он не сказал еще каких-нибудь нежных слов.
Это были самые ласковые слова, которые Артур когда-либо говорил мне, и они привели меня в восторг.
Когда-нибудь, – сквозь сон подумала я, – он, может быть, решит, что любит меня.
Когда мы въехали на плодородные красноземы Эксетера, Герайнт выехал встречать нас. Хотя он был моложе и грубее своего наставника Агриколы, я поняла, почему Артур сделал его королем Девона: Герайнт был не только исключительно талантливым военным, но производил впечатление толкового человека, и у него был добрый, веселый нрав.
– Ты просто щеголь! – воскликнул Артур, восхитившись нарядом Герайнта.
– Разве ты не слышал, что из Византии прибыл торговый корабль?
– Нет!
Недавно назначенный правитель усмехнулся.
– Он прибыл сразу после того, как закончились штормы, и вошел в мой порт Топшем загруженный товарами. Там были и шелка. Теперь гардеробы знатных людей на западе страны пополнились.
