Кори только вздохнула, зная, что королева, если бы могла, с удовольствием подначила бы Кэрью придумать еще что-нибудь в том же духе. А ей придется выдержать нелегкий разговор с бароном. Конечно, приятно чувствовать себя нужной королеве, но иногда ее величество дает очень неприятные поручения.
– Кроме того, возникла проблема с Эссексом, – продолжила Елизавета, когда Кори поднесла ей парик, выбранный на сегодня. – Он вызвал барона Грейстока на дуэль. Я хочу, чтобы ты его удержала.
Кори удивленно подняла глаза:
– Я, ваше величество? Но ведь лорд Эссекс слушает только вас.
Елизавета поправила на парике большой рубин.
– Дорогой мальчик! Он решил, что я предпочитаю ему барона, но это чепуха. Просто он так в меня влюблен, что воображает то, чего нет. – Нежная улыбка тронула ее губы. – Я не желаю, чтобы он рисковал собой на дуэли, но предпочитаю не запрещать ему прямо. Он просил меня отпустить его во Францию, чтобы поддержать законного короля Генриха Наваррского. Мне пришлось отказать, и он был разъярен. А после этого какой-то глупый паж дал ему письмо, предназначенное Грейстоку. – Ее лицо напряглось от возмущения. – Этого парня стоило бы выпороть.
Кори набрала в легкие побольше воздуха:
– О нет, ваше величество! Ребенок сделал это без всякого злого умысла. Он не умеет читать и плохо понял приказание. Бессмысленно и жестоко его пороть.
Елизавета напряглась, как ястреб, почуявший добычу.
– Вы что, предполагаете, что мы жестоки?
Боже, она действительно сегодня не в духе, подумала Кори. Определенно, зуб болит.
– Вашей милости представили дело только в общих чертах, а я имею честь доложить вам все подробности. Узнав их, я уверена, вы решите, как всегда, справедливо и не допустите жестокости.
Елизавета слегка успокоилась.
– Вы большая дипломатка, мадам, – сухо сказала она. – Так вы собираетесь поговорить с Эссексом или нет?
– Я боюсь, у меня ничего не получится, ваше величество.
– Должна заметить, что вам обычно прекрасно удается уговаривать людей делать то, чего они не хотят. Если я попрошу вас, то вы ведь это сделаете, не правда ли?
Если королева не приказывала, а просила о чем-то, то это означало проявление высшего расположения. Кори тихонько вздохнула:
– Я попытаюсь, ваше величество, но не думаю, что он послушает меня. – Ты можешь быть на редкость убедительной, когда захочешь. – Елизавета казалась вполне довольной. – И избавишь меня от очередных препирательств с ним. Ну и теперь еще одно напоследок.
