— Семья Сайда Умарова предлагает перемирие.
— Это хорошая новость. В этом сумасшедшем роду нашлись наконец разумные люди. Военные действия против них пока прекратить. Передай Саиду от нашего имени, что его отец был другом моего отца, а он мне как младший брат. Говори дальше.
— Это все, Алихан Ибрагимович.
— Хорошо. Слушай теперь. Из Одессы в Москву скоро пойдет поезд с грузом под кодом «Мыло». Выясни через наших людей в Одессе, когда и как. Поезд будут сопровождать военные. Кроме контейнера с грузом они еще повезут американца. Зовут его Росс. Меня и груз, и Росс интересуют. Организуй перехват. Тут в Москве это дело связано с американским дипломатом Хардингом.
Выведи на него кого-нибудь из наших. И пускай он все расскажет. Но больно ему не делай. Я с американцами портить отношения не хочу. Что хочешь спросить — спрашивай сейчас.
— Алихан Ибрагимович, перехват можно сделать только у Волгограда. Раз военный поезд идет — вертолеты понадобятся и прочее. А из Одессы в Москву поезд другой дорогой пойти может.
— Так сделайте, чтобы другой дорогой не пошел. Что такое железная дорога? Газеты читаешь? Железная дорога — это артерия страны. Перерезать легко. Вертолетов не надо для этого. Понял?
— Понял, Алихан Ибрагимович!
— Какой умный мальчик! Выполняй иди!
Остаток вечера Алихан провел в своем гареме. Фатима, веселый ребенок, его расшевелила, и он забыл о проклятой печени.
Санек, как всегда, просыпался медленно: со второй чашки кофе. Он держал ее нежно, как канарейку, и морщился на утреннюю музыку, которую Племяш запустил сегодня что-то слишком громко. Из уютного старого кресла он поглядывал, как Племяш ворочает гантелями, и тут сон прошел, и к Саньку вернулось его всегдашнее чутье.
Однако он не спешил и начал разговор только тогда, когда Племяш сел в поперечный шпагат и пошел бодать подбородком паркет.
— Племяш, мой мальчик, мне кажется, у тебя появились мысли. А по утрам это вредно для здоровья.
— Че ты, дядя Саня, я ж ничего не говорю! — вскинулся Племяш, собирая с полу свои коленки и лодыжки.
— Плохой бы я был дядя, если ждал, чтоб ты заговорил, дитятко мое стоеросовое. Нехорошо, когда у мальчика есть от дяди секреты.
— Да какие секреты, дядь Саня!
— И когда мальчик запирается — тоже нехорошо. От этого уши краснеют. Ну поди, глянь в зеркало! И кстати, там конфеточка на подзеркальнике специально для тебя. Прочитай-ка, что там на этикетке!
Племяш ринулся к указанному пункту и огласил упавшим голосом:
