Как известно читателю, речушка Сорока впадает в реку Самару, а
Самара в реку Волгу. Там, где Самара впадает в Волгу, есть город, который во времена советской власти именовали Куйбышевым. Атомный взрыв был произведен над речкой Самара, в двухстах километрах от
Куйбышева, поэтому радиоактивные нуклиды в городе были обнаружены не сразу.
Через месяц после драки с оренбургскими агрессорами, точнее 24 июля, само- утвержденный дед Лапа рыбачил у слияния двух рек,
Новотоцкой и Сорочки, что в двух километрах от села Приютного.
Полковник ГРУ знал, что радиоактивное облако от атомного взрыва девятилетней давности пошло на юго-восток и задело лишь город
Сорочинск, и здесь радиационный фон был практически в норме. -
"Экологически чистый район", – усмехаясь в душе, думал разведчик.
Настало время сказать любопытному читателю, почему же Федосеев передал вероятному врагу секреты и почему он так поступил. Михаил
Исаевич был уроженцем Смоленской земли, 1920 года рождения, и войну
1941-1945 годов его поколение испытало сполна. Друзей и одноклассников у него не было – все погибли на фронтах этой чудовищной мясорубки. Начал воевать Федосеев после командирских курсов в декабре 1941 года под Москвой командиром пехотного взвода.
Закончил в 1945 году молодым, но совершенно седым майором, командиром полка под озером Балатон. Видно много было белой краски у войны, если почти все ровесники майора были седыми. Из наград
Федосеев ценил медаль за город Будапешт, так как его полк сыграл не последнюю роль при взятии этой крепости. Вернувшись домой под
Смоленск Михаил не нашел ни родной хаты ни своей семьи. Нашел лишь заросшую травой могилку молодой жены своей, Прасковьи. До самой своей смерти Михаил Исаевич так больше и не женился.
Одинокого молодого майора, который за время войны освоил немецкий язык, под шумок освоения языка врага почти выучил и английский, его всего лишь с легкими ранениями за всю войну заметила внешняя разведка СССР, так Федосеев определился в разведшколу. Благодаря своим способностям, за время учебы Федосеев овладел ещё французским и турецким языками.
В этой высшей школе ГРУ жизнь его вывернули наизнанку, заставив вспомнить все грехи за прожитые годы. Особенно раздражали преподавательницы из психологического отдела, которых непременно интересовали сведения о его интимной жизни, с какого возраста он стал заниматься половой жизнью, с кем и как, занимался ли ананизмом и тому подобное.
– Набрали баб в разведку, у этих книжки в сумце, а хер на думце, – мысленно плевался Федосеев после общения с представительницами психологического отдела. Как все курсанты он был проверен с помощью нейролингвистического программирования, с применением контрольных слов ответов. Проверяли Федосеева на обычном и на дистанционном, секретном полиграфе. (Примечание эксперта: Советский
