Спортсмен | страница 4
"Яки" помчались вдогон. Впрочем, и вся наша воздушная армада уже далеко продвинулась на запад, унося с собой волну моторного гула.
Падая, сбитый "мессершмитт" вдруг окутался красным с черной каймой плащом огня и дыма. Будто по самому себе траур зажег. И тотчас от самолета отвалился большой темный комок.
Бахтин догадался: немецкий летчик жив или только легко ранен. Он падал отвесно и... прямо на КП1 Но почему-то не открывал парашют. Не мог? Или боялся, что его расстреляют? Хотя вокруг уже не было самолетов.
Лишь на высоте ста метров немец раскинул руки, и над ним распустилась белая чашечка ландыша. А все равно парашютист опускался на КН.
Генералы переглянулись, и Бахтин готовно подался вперед, вынул пистолет из кобуры...
- Обезоружьте! - негромко приказал комдив.
С криком "Хэнде хох!" капитан бросился к уже приземлявшемуся в каких-нибудь двадцати метрах вражескому пилоту. Тот падал на пологий склон холма, слегка согнув ноги в коленях и плотно сдвинув их вместе. А едва коснулся земли, свалился на бок. Но тут же вскочил, стал подтягивать стропы парашюта - гасить все еще надутый купол. Действовал по правилам, словно совершал очередной учебный прыжок у себя на аэродроме. И очевидно, не был ранен. Однако, несмотря на бесспорную ловкость, даже изящество движений, немец не выглядел молодым человеком.
Бахтин волновался. В воздушных боях он стрелял по самолету. Часто и не видел вражеского летчика. А тут, кажется, предстояло нечто вроде дуэли. На бегу Бахтин не отводил взгляда от огромной деревянной кобуры, болтавшейся на поясе немецкого пилота. И в то же время следил за его правой рукой. Твердо решил: первым даст предупредительный выстрел, если тот вздумает коснуться кобуры. Только не знал: целиться ли ему в ноги или вообще демонстративно стрелять вверх? Хотя, в самомто деле, не на дуэль же вышел капитан Бахтин-просто должен взять в плен врага.
Он почти наткнулся на немца. Теперь отчетливо видел: тому за сорок. Но вот рук будущий пленный не поднимал! Правда, и попыток сопротивляться или бежать - не делал... Вторично Бахтин провозгласил свое заклинание:
- Хэндехох!
Его все еще приковывал к себе парабеллум немца, торчащий концом длинного дула из деревянной кобуры.
Однако краешком глаза Бахтин не без удовольствия отметил: от спрятанных в балке машин уже бегут адъютант и шофер командующего - оба с автоматами.
Неожиданно вражеский пилот произнес очень чисто по-русски:
- Я спортсмен, а не бандит, на земле не воюю.