Должно быть, так и было… Когда, наконец, удалось отклеиться от мэтра, Ритка увидела, что народ навострил лыжи к Зойке на Шенкин.
Зив был с Нинон, а Сашка – с очкастой поэтессой из Ташкента Юлей
Гольдберг, которая приехала в гости к первой жене своего нынешнего мужа Алексея Нине Демази, и в первый же день оказалась в липких объятьях Карабчиевского.
У Зойки было тесно и шумно. Сначала оборжали Севелу с его трусами и воспоминаниями, потом стали напиваться. Сашка по какому-то деловому вопросу вызвал Риту в соседнюю комнату, и без объяснений начал раздевать. Она стонала и вопила так, что у надирающейся за дверью компашки не осталось ни толики сомнений в том, что происходит.
– Я обожаю тебя, я счастлива, что ты вернулся! – смеясь и плача одновременно кричала Ритка – Я люблю тебя за то, что ты превращаешь меня в животное!
Уже через час, Ритка поняла, что Саша затеял примирение с ней сейчас и здесь, чтобы отстегнуться от Юли. Он рассказал, что у него появилась новая подружка, с помощью которой он рассчитывает проникнуть в штат газеты "Вести".
– Она там на хорошем счету, с женой Кузнецова вась-вась. Может ты ее знаешь? Маленькая такая, смешная очень – Верка Рыжикова.
– И ты собираешься привести ее на Бреннер?
– Конечно. Пойми, она нужна мне!
– Милый друг, а если я там подойду к ней и расскажу, что ты продолжаешь роман со мной?
– Ты не сделаешь этого! – Саша нервно заерзал, – если ты расскажешь ей, я никогда больше к тебе не приду!
– Хрен с тобой! Но если ты думаешь, что мы с ней подружимся…
Ритка вынуждена была смириться. Но, когда Саша привел таки в кафе маленькую Веру и представил как свою подругу жизни, Рита демонстративно не стала с ней знакомиться. Кубышку Рыжикову кафешные злые языки тут же окрестили Табуреткой – за е-е ма-лый рост, ма-лый рост.
Через некоторое время Карабчиевский пришел к Ритке, а когда стал раздеваться, она увидела у него на груди черно-фиолетовые синяки.
– Это Верка. Она меня так любит. По восемь раз кончает со мной, орет на всю квартиру.
– А Юлька по скольку? – злобно осведомилась Ритка.
– А Юлька скрипит всеми суставами, как слабо смазанная телега.
– С ней ты тоже не завязал?
– А я вообще ни с кем никогда не завязываю.
– Что и с Анеткой продолжаешь?
– Трахать Анетту, все равно, что трахать мешок с дрожжами.
Потный мешок… А вот с Юрьевой было хорошо, пока трезвая… Знаешь, ты ведь сама своими стихами облегчила мою задачу. Они все были со мной из любопытства… А вот Нинка пока не дала. Пока…
